— И ещё, Трина… Я бы сопровождал тебя, будь ты кем угодно: заклинательницей, беженкой… Главное, просто самой собой.

Несколько секунд она молчала, продолжая глядеть ему в ответ, и Эмироэль уже было заволновался, что произнёс вслух слишком тяжеловесное заявление, но тут Трина накрыла второй своей ладонью его ладонь и ответила:

— Я верю тебе. Именно поэтому ты будешь моим другом — всегда. Даже когда я вернусь домой… Даже тогда.

Её глаза блестели, но она сморгнула слёзы, не дав волю переполнявшим её чувствам. Растрогать её было очень легко, но это отнюдь не значило, что у того, что она испытывала, не было никакой цены. Даже наоборот — Эмироэль не мог припомнить никого, кто обладал бы столь чистой, на его взгляд, натурой. Разве можно было отнестись к подобному с пренебрежением?..

— Мне всё-таки нужно помешать рагу. — Трина постаралась усмехнуться, чтобы их посиделка не завершилась на грустной ноте. — Мне бы не хотелось, чтобы вы отужинали безвкусной кашей…

Эльф тоже состроил беззаботное выражение лица и, проследив за ней взглядом, отпустил её, а сам задержался, сидя на подоконнике. Перед ним тонул в вечерних солнечных лучах Риад — один из самых старинных городов Арроха. Подумать только — какое невероятное путешествие они совершили… и дело было даже не в расстоянии. Боязливая, нерешительная Трина упрямо твердила, что с ней всё будет в порядке, и её слова, а не его собственные убеждения, заставляли Эмироэля поверить, что это правда. Она держалась так, как он и представить не мог. Невзирая на тонкость своей сущности, она добралась до Альсарны, прошла несколько недель по Коридору, побывала в Клиньях, пережила нападение палеоморфа на реке Сильме, смогла самостоятельно договориться с чаровницами и, достигнув Риада, тушила для них мясо с овощами, стараясь при этом не вспоминать о прошлом и лишний раз не заговаривая о том, что с ней происходило прямо сейчас. Могло показаться, что она полностью преобразилась, но этот разговор дал понять молодому целителю, что её желания остались прежними: больше всего на свете она мечтала о том, чтобы вернуть свою сестру и подруг и возвратиться вместе с ними домой. Когда-нибудь так и случится — Эмироэль не позволял себе сомневаться в этом. Но вместе с тем — ему было стыдно в этом признаться — он был по-своему счастлив в настоящем моменте и не хотел, чтобы что-то изменилось — хотя бы не сегодня и не завтра.

За свою непродолжительную карьеру исследовательницы чужих миров Криандра успела повидать не так уж много эльфийских городов: выражаясь без прикрас — всего один; но, основываясь на своём навыке вычислять неизвестное, если в запасе имеются хотя бы крохи сопричастной к нужному делу информации, она заранее осмелилась предположить, что место, в котором они остановились вместе с чародеем, будет подобен Вэ’эвар Эйдуру, — и, конечно же, оказалась неправа. Города, как правило, строятся людьми и для людей, а нет на свете двух личностей с одинаковым внутренним устройством — а значит, не встречается подобное и среди городов. Взять хотя бы, к примеру, гигиенические традиции: Вэ’эвар Эйдур — город, вне всякого сомнения, высокоразвитый и цивилизованный — мог предложить своим жителям регулируемую сеть подземных вод и удобные в эксплуатации колодцы практически в каждом дворе, но их доступность никак не влияла на тот факт, что воду для любых своих нужд горожанам приходилось набирать и транспортировать самостоятельно. А что же здесь? Криандра протянула руку в сторону, и, прежде чем выпрямиться, та упёрлась расслабленной ладонью в гладкую стену. Камень. Камень был здесь везде: на пару с деревом он составлял основу этого города, название которого зеленоглазая так до сих пор и не разузнала, — но здесь, в умывальной, помимо него не использовались больше никакие материалы. Что это за горная порода — на глаз сказать было невозможно, но, по всей видимости, такая, что хорошо поддавалась шлифовке и быстро реагировала на термические изменения: как только окружающее пространство заволокло паром, стены, пол и потолок — кажущиеся обычными, каменными — мигом нагрелись до комнатной температуры. Стоявшая в умывальной босиком и переминавшаяся с ноги на ногу Криандра наконец почувствовала, как тепло охватывает её со всех сторон, вытесняя мысли о той прохладе, что держалась сутками напролёт во всех остальных помещениях этого громоздкого здания. По сравнению с ними умывальная действительно была крошечным уголком: казалось, будто одно и без того небольшое пространство путём дополнительных стен превратили в узкий коридорчик, раздевальню и «кабинку» — последняя могла вместить в себя не более четырёх таких девчонок, как она, да и по росту не сильно её превосходящих, так как зеленоглазая в лёгком прыжке запросто достала бы рукой до здешнего потолка. В такой атмосфере в самый раз было бы ощутить себя пленницей какого-нибудь загона, но, будучи подневольным человеком, она хорошо осознавала, что в некоторых условиях тесные стены душат куда меньше совершенно беспринципных и при этом располагающих определённой властью людей. Крошечная в своих размерах умывальня зеленоглазую не пугала — значительно ощутимее на неё повлияла бы невозможность использовать её.

В самом деле — никогда не знаешь, каким выдастся следующий виток твоей жизни, пока не подойдёт его черёд. Раньше Криандра даже и подумать не могла бы о том, что ей представится подобный шанс, но когда это случилось, она просто ухватилась за него, оставив все рассуждения об этом на потом. Когда чародей велел принёсшей завтрак служанке проводить свою андэран в умывальную, зеленоглазая даже не знала, о чём идёт речь, но уже по названию могла сделать вывод, что ей наконец-то удастся как следует помыться и переодеться в чистую одежду — а даже невольникам с их вынужденно пониженным уровнем чистоплотности этого хотелось не меньше любых других людей. Удивительно, что антариец не сделал этого ещё раньше, но первые сутки они были очень заняты, и суть этой занятости превалировала над всем остальным — в том числе и в шкале приоритетов Криандры, –но этим утром, стало быть, и её запах, и неухоженный вид в край его доконали; и так зеленоглазая оказалась здесь — в этом маленьком чудесном месте. Она могла бы озаботиться по крайней мере своей безопасностью, но жажда смыть с себя всё — не только нечистоты, но и пережиток прошедших недель — взяла верх, да и сама девушка дала себе отмашку, внушив своему константному чувству тревоги, что оставшаяся на входе служанка преградит путь кому-либо из посторонних, а если кто и сунется, она расслышит это, так как вход располагался прямо у неё за спиной, и за те секунды, что незваный гость потратит на продвижение по коридору, она что-нибудь да успеет набросить на себя. Словом, Криандра просто верила, что никто не придёт, и всё то, что она успела напридумывать, было просто обманкой — так, на всякий случай.

Помня все наставления сопровождавшей её немногословной служанки, она задвинула обратно в стену гладкий металлический стержень с маленьким кольцом на конце, и несколько мгновений спустя вода, лившаяся из торчащего из стены желоба, перестала течь. Зеленоглазая намылила добротным куском травяного мыла жестковатую губку и тёрлась ею до тех пор, пока вся кожа не покраснела. Как и всякий человек, она не могла мыться просто так, но песни петь было ни к месту, и Криандра ограничилась мыслями об устройстве умывальни и техническом оборудовании города в целом. Была ли здесь система водоснабжения, и если да, то каким образом она была реализована? Откуда бралась вода, и проводились ли какие-либо очищающие её процедуры? Был ли автоматизирован процесс её подачи? Невзирая на то, что зеленоглазая чувствовала себя стоящей на пороге какого-то нового открытия, касающегося окружающего её мира, всё это больше походило на фантазии, так как питьевую воду по несколько раз за день возили в тележках по этажам слуги, а то, что имела удовольствие использовать в этой умывальне она сама, скорее всего, было принесено и в дальнейшем приготовлено чьими-то выносливыми руками — и, тем не менее, размышления обо всём этом ненадолго очистили разум Криандры от тех вещей, которые могли бы захватить и подмять под себя этот момент редчайшего отдохновения.