Когда откуда-то спереди забрезжил свет, чернокудрая сначала испугалась — в такой-то темноте было не зазорно испугаться, вдруг увидев что-то яркое за деревьями. Она инстинктивно остановилась, всматриваясь в том направлении, и вскоре из-за густой растительности выплыл пританцовывающий огонь: кто-то шёл им навстречу с факелом. Фавиола тут же нашла взглядом Бригиту, готовясь к любому повороту событий, но, несмотря на свою напряжённость, скорее врастала в землю, чем намеревалась бежать. Возможно, этому поспособствовала реакция женщины: она тоже остановилась и устремила свой взгляд в сторону света.
— Вы здесь, — коротко обронил мужчина и, приподняв факел, помахал им, остерегаясь задеть листву на растущих поблизости деревьях.
Он разговаривал очень скупо, констатируя факты, но что-то заставило Фавиолу думать, что до этого он был занят тщательным поиском и теперь при встрече с ними мог слегка расслабиться. Однозначно он был знаком с теми двумя людьми, которых чернокудрая вместе со своей подругой встретили на поляне — стало быть, он был частью тех «остальных», о которых упоминала женщина. Это подтвердилось, когда к ним из-за деревьев вынырнул ещё один мужчина с гораздо более слабо горящим факелом и взглянул на присутствующих, демонстрируя отсутствие удивления, разве что они с Бригитой привлекли его внимание, но он не спешил делать какие-либо замечания по этому поводу. Так они и стояли — несколько секунд, показавшихся чуть более долгими, чем они были на самом деле, — пока тот, кто пришёл первым, не передал факел женщине и не подхватил пьяного вместо неё. Фавиола, чувствуя, что второй поступит так же, сама отшагнула от мужчины, после чего получила в свои руки факел — совместно со взглядом, явно выражающим недоверие.
— Кто ваши новые знакомые? — спросил мужчина, появившийся первым.
Он смотрел прямо перед собой, словно намеренно не глядя на чернокудрую, и это заставило её почувствовать себя будто какой-то незваной гостьей, хотя тон его голоса не был враждебным.
— Они нам здорово помогли, — с чувствующимся облегчением ответила женщина, окинув взглядом сперва одну, а затем и другую девушку. — Древодёр бы с него все шкуры спустил, если б не они.
Упоминая животное, она произнесла эти слова сквозь зубы, акцентируя своё недовольство, направленное на нетрезвого товарища, но он был не в состоянии оценить всю глубину её отношения к данной ситуации — по крайней мере, пока что. Фавиола, глядя на неё, была почти уверена, что порядочная доля нагоняя протрезвевшую голову её товарища явно не минует.
Не встретив никаких комментариев по данному поводу, женщина предложила:
— Пойдёмте с нами, — и, мгновение помедлив, добавила: — …если у вас здесь поблизости нет своего лагеря.
Такие простые слова дали чернокудрой массу пищи для размышлений. Они не выглядели плохими людьми, эти незнакомцы. Если бы в них было что-то опасное, Михи Аэла ни за что не оставил бы своих спутниц наедине с ними. Из-за текущего положения в стране было вполне вероятным встретить в здешней местности людей, перебирающихся в другие места. Возможно, ими они и являлись — беженцами или переселенцами, похожими на тех, которых Фавиола и её спутники встречали в башне Альсарны. Именно этого хотела чернокудрая, когда сидела на лавочке возле дома лекарши: найти для них с Бригитой попутчиков. Сейчас это желание могло реализоваться, и, не научи её всё произошедшее держаться с особой осторожностью, Фавиола тут же согласилась бы пойти с ними. Она даже сделала шаг в их сторону, когда все четверо собрались уходить, но её остановил взгляд, брошенный на рыжеволосую подругу, — та даже не тронулась с места.
— Бригита? — произнесла чернокудрая, одновременно спрашивая, почему она не идёт, и осведомляясь, считает ли она в принципе уместным принять прозвучавшее предложение.
— Мы кое-кого забыли, нет? — упёрто ответила девушка, скрещивая руки на груди и глядя в ту сторону, где, по её наблюдениям, должна была находиться поляна.
Фавиола переглянулась с незнакомцами, явно ненамеренными задерживаться.
— Он нас нагонит, — предположила она, пытаясь представить, как бы к этой ситуации отнёсся сам Михи Аэла.
«Мог бы ли он сказать нам, чтобы мы шли с этими людьми?» — спрашивала саму себя чернокудрая, но ответа на данный вопрос у неё не было; было лишь желание оказаться в безопасности, в кругу как можно большего количества людей. Бригита этого желания не разделяла — или же оно занимало не первое место в списке её приоритетов.
— Мы вас нагоним, — поправила её рыжеволосая девушка, твёрдо убеждённая в том, как она будет действовать.
Это ненамеренное разделение подействовало на Фавиолу более чем отрезвляюще. Она вдруг почувствовала себя напуганным зверьком, который необдуманно отделился от своей стаи, чтобы сбежать с чужим стадом. Едва только Бригита сказала эти слова, как чернокудрая поняла: ей даже не нравится то, как звучит эта возможность о разделении, совсем не говоря о его претворении в жизнь. Стоя полубоком к подруге, Фавиола уверенно отвернулась от четверых незнакомцев, указывая тем самым, что остаётся здесь. Не обговаривая ничего из этого, они ушли, и обе девушки действительно остались наедине с собой — и, если так посмотреть, то в компании догорающего факела и всем тем, что могло нарисовать их воображение в такой ситуации. Возможно, они поступили глупо и что-то потеряли от этого, но Фавиоле, по крайней мере, казалось, что теперь ей не будет в чём упрекнуть себя. Михи Аэла сказал бежать и подождать его по меньшей мере минут десять — этим они и занялись.
— У тебя хорошо получается, — чтобы разбавить тишину, сказала Бригита, когда остальные уже отошли. — Ну, с магией, я имею в виду. Да и всё остальное тоже.
Чернокудрая восприняла похвалу неоднозначно. С одной стороны, она казалась незаслуженной, потому что её подруга и не подозревала, как на самом деле эта магия отдавалась в ней и чего стоило её использование, но с другой — ей было приятно, что Бригита не считает её обузой или ещё чем-то таким, а признаёт её вклад в общее дело. В ответ она пробормотала «спасибо», опуская взгляд себе под ноги.
— Сильно болит? — спросила рыжеволосая.
Когда Фавиола подняла на неё глаза, Бригита указала кивком на её руку и подтвердила это целенаправленным взглядом. Могла ли она заметить что-то? Чернокудрая была уверена, что она неплохо справлялась с тем, чтобы ничего не показывать. Вряд ли Бригита имела возможность заметить что-то по её лицу или как-то ещё, поэтому Фавиола решила, что она спрашивает из собственного опыта. Но рыжеволосая — так же, как и она сама — никогда ни на что подобное не жаловалась, а потому начинать это делать сейчас нужды не было. Тем не менее, если предположить, что Бригита чувствовала что-то похожее, Фавиола не хотела оставлять её наедине с возможными проблемами.
— Нормально, — ответила она, подкрепив свои слова дружелюбной улыбкой.
Это, конечно же, была ложь, но и правда не сделала бы что-либо проще.
Бригита отвернулась от неё и уставилась прямо перед собой. Фавиола тем временем изучала траву и упавшие с деревьев лепестки, лежавшие возле её ног. Ненароком она прислушивалась к тому, что происходило вокруг. Стоя вдвоём посреди леса, на этом небольшом участке, обозначенном светом догорающего факела, можно было запросто почувствовать себя дайвером в клетке, дожидающимся прибытия акулы. Лес обычно был богат на звуки, но в этой местности он звучал приглушённо. Если бы где-то поблизости вдруг ухнула сова или из кустов выпорхнула какая-нибудь птица, Фавиола наверняка выпрыгнула бы из собственных штанов — и в ожидании такого момента, словно он несомненно должен был наступить, она стояла, цепенея при каждом шорохе, и боролась с накатывающим на неё беспокойством. Моментами бросая взгляд на свою соратницу, она делала вывод, что та старается мысленно перенести себя в какое-то другое место, из-за чего стояла, засунув руки в карманы и легонько покачиваясь на носочках — но только так, чтобы трава и листья под ногами не издавали никаких звуков, — и, приподняв голову, медленно водила взглядом по верхушкам деревьев, где было меньше шансов встретиться с чем-нибудь пугающим.
— Это я, — раздалось прежде, чем они сумели увидеть того, кто это сказал.