По-настоящему заинтересовавшись тем, о чём шла речь, Криандра вовремя взяла себя в руки, чтобы не сдать себя с поличным. Она по-прежнему оставалась просто помощницей, которая не знала антарийского языка; а что делает человек, который не понимает, о чём говорят окружающие? Верно: он начинает искать для себя другие объекты, вызывающие интерес, и потому зеленоглазая, продолжая не спеша кушать, перевела взгляд на картины. Они были достаточно любопытными — особенно портрет молодой женщины, оказавшийся окружённый пейзажами, — чтобы Криандра на самом деле принялась изучать их, в итоге полностью погрузившись в это дело, но продолжая держать уши наставленными на разговор двух антарийцев.
— Шоо Аранаром или Арсархавундом? — спокойно спросил Лекарь, также оторвав взгляд от тарелки и взглянув на собеседника.
Чародей хмыкнул, и из этого вопроса могла вырасти неплохая шутка, но, по-видимому, юмор в данной ситуации и между этими двумя людьми был неуместен. «Что он имеет в виду?» — подумала зеленоглазая, возвращаясь своей вилкой к овощам. Кушать хотелось безумно, но она всё равно действовала размеренно, к тому же, усиленно жуя, можно было что-то не расслышать и тем самым пропустить что-нибудь очень важное.
— Последний раз, когда я интересовался этим, расстановка позиций оставалась прежней, — ответил, уклоняясь от прямых заявлений, чародей.
«Неужели в войске всё же случился разлад?» — предположила Криандра, потянувшись за чашкой и тут же отругала себя: нужно было вести себя естественнее, правда, охватившую её скованность можно было списать на дискомфорт из-за присутствия незнакомых людей, а Лекарь, должно быть, прекрасно понимал, какое впечатление он производил на тех, кто впервые имел с ним какое-либо дело. «Шоо Аранар, — заставила вспомнить себя зеленоглазая, — и Арсархавунд. Главнокомандующий антарийского войска, ответственный за подчинение и завоевание эльфийских земель, и один из четырёх командующих, пытающихся пробиться сквозь Речной рубеж… Но что важнее того — представитель Белой Звезды». Криандра слышала о нём ещё в Вэ’эвар Эйдуре. Кажется, это было, когда она возвращалась с внутреннего двора в дом Моргины и слышала мельком часть беседы между эльфийкой и её учеником, в котором целительница упоминала об этом антарийском командующем, отметив, что он являет собой большую опасность для эльфов и их сопротивления. Позднее о похожих вещах говорили эльфы, встречавшиеся на пути у Криандры, а в конце концов это имя часто витало в проходах и на площадках антарийского лагеря. Говорили, будто на Арсархавунда возложено столько надежд, что перед ним лежит не только большой успех в военных достижениях на эльфийских территориях, но и в Шаррахе в целом. Зеленоглазой не доводилось слышать ничего конкретного об его заслугах, но почти все антарийские солдаты как один твердили, что он без сомнения потеснит остальных командующих. В принципе, он уже это сделал, так как его превозносили гораздо чаще, чем про других командиров вообще вспоминали. Оставался только главнокомандующий — человек опытный и надёжный, но уступающий тому, чей нынешний образ грозился подавить его отвоёванную в прежних войнах значимость. Это могло означать лишь одно из двух: либо Арсархавунд был действительно хорош, либо кто-то мастерски соткал ему далекоидущую в свете нынешних условий репутацию. Так или иначе, в антарийском войске возникала ситуация, в которой подчинённый становился популярнее своего начальника. Это могло иметь очень серьёзные последствия — последствия, в которые эльфы могли бы вмешаться, — а потому Криандра слушала с надеждой разведать как можно больше важных вещей; но эта надежда не оправдалась: никто эту тему больше не продолжил.
Во вновь образовавшейся тишине было сложно наслаждаться пищей, но зеленоглазая всё равно использовала свой шанс, решив доесть всё до последнего кусочка, — она ведь действительно была сильно голодна. У двоих антарийцев за тем же столом так и не нашлось других тем для разговора. Они на самом деле были разными. Несмотря на то, что презрение, испытываемое Криандрой к захватчикам, стремилось наделить их всех одинаковыми качествами и приравнять их друг к другу, очевидное нельзя было отрицать. Оба — и чародей, и Лекарь — представляли собой опасных, считающихся лишь с подобными себе, ожесточённых людей, но при этом они были не больше похожи, чем день и ночь, пусть те и являлись частью единого природного круговорота. Криандре вспомнился также командующий, по вине которого в антарийском лагере был убит целитель. «Если они все такие, то у эльфов больше шансов, чем им кажется», — подумала она. Растерявшимися от внезапно навязанной им войны имперцами антарийское войско воспринималось как слаженный и неумолимый противник, прочный, как скала без единой трещины, но в действительности это впечатление было не совсем верным. Среди антарийцев хватало своих разногласий, правда, они не принимали такого масштабного размаха. Но если что-то начнёт меняться в их командовании, это превратит войско во встревоженный улей. Каждый более-менее выделяющийся чем-то антариец, наделённый амбициями, постарается воспользоваться ситуацией и занять более удобное для себя положение. Имперцам следовало следить за всем этим и в нужный момент, когда разлад всё же случится, вбить клинья так, чтобы войско захватчиков развалилось, — а по отдельности, не такими уж большими подразделениями, их вполне можно было разбить уже окончательно. По крайней мере, это дало бы эльфам шанс пробиться через Речной рубеж, который являлся обоюдосторонней преградой, и объединиться с остатками сопротивления в западной части страны, чтобы затем оттеснить врага и освободить захваченные им ранее земли.
Глухой стук, раздавшийся со стороны подвала, пресёк всякие размышления зеленоглазой. Это было чем-то неожиданным и настолько явным в окружающей тихой обстановке, что его нельзя было принять за что-либо другое. Криандра оказалась настолько обеспокоена им, что ей казалось, будто стучат по её грудной клетке и к тому же — изнутри. В испуге она уставилась сперва на Лекаря, а затем — на чародея. К счастью, обоих продолжила интересовать лишь еда, и их опущенные взгляды так и не поднялись, чтобы посмотреть друг на друга или на «помощницу», сидящую с ними за одним столом. Напряжённая до такой степени, что, вели ей кто-нибудь бежать, зеленоглазая вылетела бы через окно наподобие спущенной с тетивы стрелы, ей с трудом верилось, что в самой столовой ничего не изменилось. Никто кроме неё не переполошился, никто ничего не спросил и не сказал. В общем счёте стук прозвучал около пяти раз, и за всё это время со стороны антарийцев не последовало ничего, что дало бы понять, что они тоже это слышали. Под конец, когда стук уже смолк, Лекарь коротко закашлялся, но это случилось после того, как он во второй раз проглотил немного картофельного пюре. Чародей тоже ел его и также закашлялся, но менее сдержанно — у него даже немного покраснело лицо.
— Приправа, — прокомментировал он, втянув в себя воздух и взявшись за чашку, чтобы сделать парочку глотков.
Криандра, ошеломлённая произошедшим — стуком и полной безучастностью антарийцев по отношению к нему, — перевела взгляд на блюдо с картофельным пюре. В нём приправ-то почти что и не было: всего-навсего щепотка соли и мелко нашинкованная зелень, петрушка и зелёный лук. Ещё она добавила туда подобие безвкусного перца, которое принёс ей чародей. Зеленоглазая должна была бы взволноваться из-за всего этого, углядев в этом либо свою собственную, быть может, даже и неосознанную ошибку, либо попытку чародея каким-то образом подставить её, но в данную минуту это не казалось ей таким важным. Стук, исходивший из подвальных помещений, застрял в её уме, не позволяя думать о чём-либо ещё. После этого, само собой, даже малейший кусочек еды не лез Криандре в глотку, но она как-то сумела взять себя в руки и потянулась к чашке: она съела достаточно и вполне могла сделать вид, что уже закончила со своей трапезой.
Продолжать сидеть в столовой в столь же неразговорчивой компании двух антарийцев, один из которых что-то скрывал, а другой, если и знал об этом, то не показывал на то виду, доводя своё притворство до абсурда, было чрезвычайно сложно для девушки, ощущавшей себя заложницей раскрывшейся под ней ловушки. Она не могла адекватно думать, а попытки отмахнуться от захватившей её целиком темы заканчивались провалом. «Что-то есть… там, — не давала ей покоя навязчивая мысль, так что Криандре даже захотелось удерживать ноги приподнятыми, чтобы не касаться половиц. — Мне всё это не примерещилось». Кто-то безусловно находился прямо сейчас под этой столовой — и под ними самими.