Чувствуя себя человеком, обманным путём проникшим на чужое мероприятие, Криандра не знала, куда себя деть, а потому наверняка со стороны выглядела очень зажатой. Чтобы хоть как-то отвлечься, она перевела взгляд на чародея, который изучал поставленные на стол блюда. На этом столе они выглядели не столь представительно, какими казались зеленоглазой на кухне. В общей сложности она приготовила картофельное пюре, политое подливой с крупными кусочками хорошо прожаренного мяса, слепленные из картошки шарики с зеленью и начинкой из перемолотого мяса, салат из помидоров и лука, заправленный чем-то, похожим на сметану, но более плотным по консистенции и более сладким, маленькие фаршированные перцы, которые она успела потушить, и закуску из сладкой массы, по вкусу напоминающую тесто, перемешанное со сгущённым молоком, с посыпанным поверху него сахаром и корицей. Последнее она сделала достаточно быстро, раскатав массу, нарезав её маленькими дольками и закрутив в спиральки. Как называлось такое блюдо, она понятия не имела, но видела, как антарийцы едят что-то похожее в своём лагере. «Выглядит как-то по-деревенски…» — отметила у себя в уме Криандра, отрывая взгляд от еды и переводя его на чародея. Деревенская еда сама по себе была очень хороша, и зеленоглазая любила её, но антарийцы могли посчитать её оскорбительной с высоты своего статуса. Чародей, конечно же, видел эти блюда прежде и ничего не сказал, но это не означало, что его всё устраивало. Окончательным ответом на это всё стало то, что он взял в руки блюдо с картофельными шариками и начал перекладывать их в свою тарелку. Добротная ткань, обволакивающая его руки, и разные по виду серебряные кольца на восьми пальцах из десяти контрастировали с не самым эстетичным блюдом и в целом с посудой, на которой оно было подано, но Криандру интересовало лишь то, что в ближайшее время никаких экзекуций, связанных с её кулинарным дебютом, очевидно не предвиделось.
— Чего не говори, а эльфийская кухня отличается от нашей, — не глядя на Лекаря, сказал чародей и сообщил: — Пока мы будем здесь, моя помощница возьмёт на себя заботы по кухне.
«Помощница». Хорошо, что в руках у зеленоглазой в этот момент ничего не было, иначе она вполне могла бы выронить это. Её внезапно повысили или это был какой-то тонкий ход со стороны чародея, скрытый смысл которого был целиком и полностью скрыт от неё? В свете этой детали появившаяся необходимость обеспечивать этих двух антарийцев хорошо приготовленной пищей по несколько раз за день попросту меркла, теряясь в более насущных вопросах.
Лекарь на мгновение поднял взгляд над своей тарелкой, куда он положил понемногу от обоих картофельных блюд, и посмотрел на зеленоглазую.
— Эльфийка, — предположил он тоном, показавшимся ей настолько незаинтересованным, что возникал вопрос, зачем он вообще это произнёс.
— Человек, — поправил его чародей.
Несколько секунд они просто двигали по своим тарелкам зажатыми между пальцами вилками.
— Haksšа́ší, — сказал Лекарь, глядя на еду, находившуюся перед ним.
В имперском обществе существует негласный закон: нельзя разговаривать при посторонних людях и в частности за столом на том языке, который не понимает хотя бы один из присутствующих. Нельзя сказать, что его придерживаются повсюду и при любых обстоятельствах, так как данное правило напрямую зависит от уровня воспитанности и культурности людей, но, тем не менее, это известно практически всем — а где об этом слышали, там и пытаются соблюдать. Антарийцев, разумеется, это никоим образом не касалось. Свой язык они любят и предпочитают разговаривать именно на нём. Кроме того, они полагают, что все остальные, жаждущие снискать хоть каплю уважения к себе, также должны владеть им. По их мнению, антарийский язык стоит на порядок выше всех остальных — в частности, они аргументируют это тем, что из всех языков, ныне существующих на территориях Антар Ша и Шарраха, roā de antari — древнее и богаче всего. С технической стороны вопроса с этим, впрочем, было сложно поспорить.
Памятуя о том, кем она представилась чародею, Криандра сделала соответствующее выражение лица, чтобы никто не догадался, что смысл сказанного ей был хорошо понятен, и в то же время внимательно прислушалась к тому, что было произнесено и ещё могло быть сказано в дальнейшем.
— Не все имперцы глупы, — полноценно приступая к трапезе, ответил чародей.
Зеленоглазая попыталась уместить в голове и разобраться со всем, что она уже успела услышать за этим столом, — нельзя было упускать ни малейшей детали. Чародей назвал её своей помощницей, а Лекарь — посчитал перебежчицей. Неужели по эту сторону Волнистой Пустоши, разделяющей две враждующие территории, кто-то мог сознательно переметнуться к врагам — беспощадным и беспринципным во всём, что они делали? Криандра с трудом представляла себе мотивы, которые могли бы сподвигнуть местных жителей на такой поступок, но сейчас нужно было сконцентрироваться на другом. Почему чародей представил её именно так? Зачем было говорить об этом Лекарю? По какой причине она вообще оказалась за этим столом?
Чародей взглянул на неё, стянув губами кусочек картофелины с зубцов вилки, и указал взглядом на тарелку, стоявшую перед девушкой. Криандра тотчас же сообразила, что он хочет её участия в этом позднем обеде. Растерявшись из-за стольких вещей, зеленоглазая отнеслась к этому приказу с нерешительностью — её руки по-прежнему лежали на её коленях. Во время готовки ей и в голову прийти не могло, что она будет в числе тех людей, которые будут есть то, что она приготовила. Сколько времени прошло с тех пор, как она вообще ела что-либо подобное? Засмотревшись на еду, Криандра поняла, что в ближайшие мгновения её глаза рискуют заволочься слезами. Блюда на столе действительно были похожими на деревенские: на те, которые она любила в своей прошлой — свободной — жизни.
Собравшись с мыслями и попытавшись стряхнуть с себя это вновь пробудившееся чувство утраты и примитивную, но от того ничуть не ничтожную жалость к себе, зеленоглазая решила приступить к действию. Потянувшись к тарелкам, она отложила себе немного горячего блюда и добавила к нему несколько небольших ложек салата. Обе бутылки, принесённые сюда чародеем, были уже открыты, а их содержимое — налито в прозрачные чашки на коротких ножках. Криандра потянулась к ближайшей бутылке и налила немного в свою. Судя по запаху, это был слабый фруктовый алкоголь, но всё равно — зеленоглазая в целом имела к спиртному весьма опосредованное отношение, а потому следовало быть с ним осторожной; нельзя было лишать себя способности мыслить или утяжелять для себя данный процесс ни на грамм.
Взяв в руки вилку, Криандра пришпилила её зубцами кусочек лука к дольке помидора так, словно собиралась пробовать эти овощи впервые в жизни.
— Я остановился здесь, чтобы ты проинструктировал меня в отношении нескольких здешних трав и растений, — спустя несколько минут, которые они провели в тишине, заговорил чародей — на сей раз на антарийском. Преимущественно он, как и все за этим столом, смотрел на содержимое своей тарелки, но в конце фраз, адресованных Лекарю, ненадолго переводил взгляд на него. — После этой трапезы я предоставлю тебе нужный документ, подписанный главнокомандующим, если это необходимо.
«Трав и растений?» Чародей, конечно же, интересовался алхимией или, если быть точнее, то занимался ею по мере своих возможностей, но Криандра так и не смогла разгадать — ради чего. Порой, отправляясь куда-то, где планировались стычки с эльфами, он наносил на тело какие-то знаки, выписанные из листов с магическими формулами, но в большинстве случаев это были определённые вещества, к которым травы и растения практически не имели никакого отношения. Кроме этого у чародея было много склянок с разными жидкостями, но он не врачевал с их помощью и не применял на себе. Всё это напоминало зеленоглазой некое увлечение — такое, что привлекает чем-то, но не настолько, чтобы начать погружаться в него с головой. Во всяком случае, то, что она знала о чародее, отчётливо говорило о том, что он не травник и не алхимик. Что он задумал и для чего ему нужен был инструктаж такого человека, как Лекарь?