Разведя края мешка, зеленоглазая взглянула на кусок ткани, высунувшийся наружу. Сердце забилось у неё в груди быстрее, чем она сумела осмыслить что-либо, — с людьми, бывает, случается и такое. Ухватившись за него пальцами, Криандра подтащила этот предмет одежды, на половину вытаскивая его из мешка. Казалось, веки перестали защищать её глаза, и они мгновенно высохли, делая сам процесс моргания невероятно неприятным, но затем, словно сквозь развороченную дамбу, хлынули столь долго удерживаемые эмоции вместе с потоками слёз. Зеленоглазая зарыдала так, как не рыдала уже давно, и ощущать, как её мотает в этом круговороте — когда в действительности она сидела возле лавки, уткнувшись лицом в торчащую из мешка одежду, — было одновременно легко и сложно. Никогда ещё за время своего пленения Криандра не была так откровенна с самой собой, позволив себе пережить то, что она долгое время отодвигала в сторону, почти ни разу к этому не возвратившись. И вот оно возникло само: все эти воспоминания о времени, предшествующим всему происходящему сейчас. В памяти девушки в кратчайшие мгновения выстроились не только картины её прошлого, но и сопутствовавшие этому эмоции. Она вспомнила всё: как готовилась к своему «заданию», находясь в доме Моргины, как перебирала вещи в шкафах, подыскивая что-нибудь подходящее, и как затем переделывала свои находки, подгоняя их под себя. Зеленоглазая и подумать не могла, что когда-нибудь вновь увидит эту одежду, но буро-зелёное пальто находилось в её руках, и никакого обмана в этом не было. Оно не имело никакого права, никакой возможности быть здесь, и всё же — вот оно, как и вся остальная одежда в мешке, ничуть не изменившаяся со дня, когда антарийцы поймали её в лесу и в жизни Криандры была проведена одна из первых глубоких черт, отделяющих одну часть её жизни от другой. Стоило ли удивляться этому сейчас? Наверное, нет. Чародей обнаружил её, и он же приволок её в лагерь — этим зеленоглазая объясняла то, как она оказалась в числе его движимого имущества. Теперь казалось лишь логичным, что всё, что было на ней в тот день, тоже досталось ему, но тем утром, когда Криандра обнаружила себя в коричневой тунике, она посчитала, что утеряно всё. Быть может, она была не так уж и неправа? Потому что среди всех остальных эмоций, которые она испытывала сейчас, наиболее сильным было чувство потери и отчаянного желания ухватиться за то, что вернуть уже было нельзя. Оно пронзило её так глубоко и резко, что сознание зеленоглазой совершенно отключилось от реальности.
— Плирр! — Она наконец среагировала на голос чародея, до этого витавший где-то вокруг её переживаний, не в силах перетянуть её внимание на себя. Судя по настойчивому тону, звал он её уже не в первый раз. — Закрой клапан, — велел он. — И приготовь молоко с моющей смесью.
Да, действительно, чародей был близок к тому, чтобы зайти за грань своего терпения; Криандра видела это даже сквозь своё нынешнее состояние, но отделаться от этого чувства и мыслей вперемешку с воспоминаниями, захватившими её разум, для неё было практически невозможным. Она смотрела на чародея, стены и каменный бассейн сушильни, но видела дни, проведённые ею в одиночку в Вэ’эвар Эйдуре.
— Плирр!
Встряхнутая этим повторным окликом, зеленоглазая вдруг поняла, что стоит в комнате чародея, держа на раскрытых ладонях пушистое, почти белое полотенце.
— У тебя пять минут, — указав своим взглядом на него, сказал антариец.
Криандра потянулась к своим мокрым волосам, оставляющим тонкие влажные полоски на её буро-зелёной верхней одежде. Прошедший час она провела будто бы во сне. Похоже, она совсем не следила за тем, что она делает, и, погрузившись в свои чувства, не смогла отпихнуть их и вместе с ними ускользнула вглубь себя. Судя по реакции чародея, чьи руки по-прежнему оставались при нём, но голос звучал весьма нетерпеливо, ей удалось выполнить все его поручения. Зеленоглазая даже сумела помыться сама, после чего… После чего всё же надела эту одежду. Ощущалась она как что-то инородное. В момент, когда девушка надевала её на себя, она всерьёз гадала, как же это повлияет на её ощущения, но это обернулось для неё разочарованием и чем-то ещё. Сложно было определить саму суть этого чувства, но ближе всего оно было к укору. Криандра корила себя за то, что одежда, несущая на себе столь важную печать, ничего не изменила. Она словно была чужой, но при этом зеленоглазая избегала возможности увидеть своё отражение на какой-либо отражающей поверхности, опасаясь, что это может обрушить на неё вторую волну того, что она уже пережила в сушильне.
— Держи.
Криандра перенесла свой взгляд на чародея. Он уже переоделся в другую одежду — выглядящий более формальным чисто-чёрный кафтан с вышивкой в виде тонких переплётшихся верёвок серебряного цвета, пущенной поверху швов; кроме этого парадный облик подчёркивали гладкие тёмно-серые штаны и чёрные матовые сапоги — начищенные и без ложно роскошного блеска. «Неудивительно, — подумалось Криандре, — что он хотел, чтобы я помылась и сменила одежду. Короля делает свита, не так ли?» Но практически мгновенно её внимание сместилось на очередное вещество, которое протягивал в её сторону антариец. Зеленоглазая остановила свой взгляд на маленьком флаконе с почти прозрачной жидкостью розоватого оттенка внутри. В отличие от предыдущих, он выглядел выделанным из хрусталя и имел заметно другую — более декоративную — форму. Также, в сравнении с другими флаконами, сквозь верхний край этого был продет тонкий гладкий шнурок.
— Это — «Эссенция чистого разума», — тише обычного произнёс чародей. — Содержащегося здесь количества хватит тебе на два применения. Если почувствуешь какой-либо дурман, выпей половину и подержи на языке, не запивая. В этой округе множество тварей, больших и маленьких, и некоторые из них чудовищно ядовиты.
По мнению Криандры, не издавшей в ответ ни звука, он был совершенно прав: и в том, что здесь были твари, и то, что они были опасны. Но также она была отчётливо уверена, что антариец не был с ней до конца откровенен. Точнее говоря, он не стал в открытую заявлять, что признаёт особым источником опасности конкретную тварь, о которой подумала зеленоглазая, пока он инструктировал её.
— К твоему сведению, — добавил антариец, шагнув к ней и подняв руки в жесте, явно дающим понять, что он собирается надеть флакон ей на шею, и Криандра немного склонила голову — сопротивляться в данной ситуации ей было нечему, — эссенция не поможет тебе с парализатором. У него совершенно иной принцип действия, и ему необходим приготавливаемый специально для него антидот, так что не расходуй эссенцию понапрасну. К слову… — Петля легла вокруг шеи зеленоглазой, и чародей убрал от неё руки, позволяя девушке самой спрятать флакон под одеждой, откуда не было видно ни его, ни шнурка. — Думаю, следует уточнить: готового антидота у меня нет, так что не предпринимай попыток найти его. Каждую новую порцию я готовлю отдельно. Рецепт не скажу, но могу поделиться вот такой деталью: важны не столько ингредиенты, сколь их мера и пропорции. Предположишь, где может храниться такая чрезвычайно полезная для некоторых из нас информация?
Криандра молчаливо глядела в ответ чародею. Вопрос был риторическим, и она знала, что́ антариец имел в виду, тем не менее складывалось впечатление, что он хочет, чтобы девушка произнесла это вслух. Потому она сказала:
— У Вас в голове, marra-na.
На лице чародея появилось некое подобие довольной улыбки. В его случае это был слегка приподнятый правый уголок губ при том же мало что выражающем выражении лица в целом.
— Ты достаточно смышлёная, ученица писаря, — заметил он и обернулся в сторону двери. — Может быть, для вас, имперцев, ещё не всё потеряно. В любом случае, думаю, что ты мне ещё пригодишься. Будь добра, — чародей попытался взглянуть на зеленоглазую через плечо, но не стал утруждать себя и задел её лишь краем глаза, — с этих пор следить за собой. Ты больше не невольница, а андэран. Это ко многому обязывает — помимо всего прочего.
У прислуги действительно очень много забот. Им нужно следить за тем, чтобы пребывание их господ в любом месте было комфортным; в их обязанности входит точное выполнение любых приказов, а также заблаговременное осуществление определённых действий: хорошие андэран знают, что́ необходимо их хозяевам и к чему те привыкли, так что они способны предугадывать их желания и обеспечивать их всем, чем нужно, прежде чем те даже упомянут об этом. Со всем этим сводом требований Криандра была уже ознакомлена, а потому необходимость содержать себя в порядке не казалось чем-то чрезмерно сложным. Даже более того: наконец она сможет делать то, что раньше ей приходилось проворачивать тайно, урывками. Оставалось только разведать, предоставит ли ей чародей отдельное время на то, чтобы она могла следовать этому приказу, или же ей снова придётся делать всё в спешке, умудряясь заниматься делами, порученными антарийцем, и параллельно придавать себе затребованный им более приемлемый внешний вид. Но вся эта ситуация в целом давала зеленоглазой надежду, что ей больше не придётся вести образ жизни надрессированной зверушки, чей обиход никого не волнует, — лишь бы он делал то, что от него требуется, и не путался под ногами, когда он не нужен.