Чародей остановился, не дойдя всего несколько шагов до лошадей, и зеленоглазая вросла в твёрдую почву аккурат в один момент с ним, держась практически у антарийца за спиной, но имея возможность видеть что-то перед собой. Её взгляд, обрётший куда большую осознанность, моментально бросился к незнакомцу, хватаясь за каждую его черту и тем самым пытаясь собрать для себя картину его личности ещё до того, как состоится знакомство и с его уст слетят какие-либо слова.

Первое, что поняла Криандра, было также наиболее очевидным: этот человек был антарийцем, на что указывал его рост. Естественно, антарийцы были не единственным народом этого мира, в котором встречались такие высокие представители, но, учитывая реалии происходящего и место, где они находились, вывод напрашивался сам собой. В росте он почти не уступал чародею, но тело у него было скорее стройным, чем натренированным, а значит, перед ней был не боец. «Возможно, он тоже чародей», — подумала зеленоглазая. Таких людей среди антарийцев, как Анквель из Лано, было мало; он сам упоминал об этом. Антарийские чародеи, как правило, уступают в бойцовских качествах воинам, а некоторые не берутся за их развитие вовсе, концентрируясь исключительно на своих магических талантах. Тот, кто стоял, поблизости от них, мог быть типичным чародеем, но на тот момент Криандра была уже практически уверена, что знает, кто это. Тем не менее она продолжила в спешке изучать его. Факты, присутствующие, так сказать, налицо, перевивались с впечатлениями, которые нельзя было просто так взять и отсеять. Этот человек вызывал явное отторжение — не потому, что в его виде было что-то мерзкое, но из-за совокупности деталей, которые складывались в такой образ. У него были круглые глаза с золотистым оттенком, немного прикрытые веками под чёткими линиями бровей, что делало его взгляд очень хватким, а он сам начинал казаться человеком, которому по умолчанию не нравится ни один встречный; также у него был узковатый прямой нос, узкий подбородок и маленький рот — последнее «действовало» вкупе со взглядом, так как он хоть и не поджимал губ, но держал их плотно замкнутыми, что отчётливо намекало на его нерасположенность к разговорам и интровертность в принципе. Тёмные тусклые волосы, своей длинной тянущиеся не дальше места соединения челюстей, были приглажены к голове и заправлены за уши. Одет этот человек был в одежду, схожую с той, которую носил чародей, с той лишь разницей, что его кафтан был менее изыскан и более свободного кроя, так что напоминал скорее накидку.

Несколько секунд антарийцы просто смотрели друг на друга, и было понятно, что тот, второй, не из тех людей, что заводят разговоры, так что чародей заговорил первым:

— Мы остановимся здесь на несколько дней. — И, пошевелив головой, уточнил: — Я и моя прислуга.

Хозяин этого места — а иначе и быть не могло — медленно, словно под чьим-то давлением, перевёл свой взгляд на Криандру. По привычке девушка опустила глаза — так в антарийском лагере можно было избежать множества проблем — и посмотрела на его выглядывающие из рукавов, свободно свисающие вниз кисти рук — худые, с длинными пальцами. Судя по чистоте не только кожи и ногтей, а также отсутствию каких-либо лишних волос на его лице, этот человек следил за гигиеной. Учитывая род его занятий, это не вызывало вопросов.

— Я возьму одну из лошадей, — заговорил наконец Лекарь.

У него был низкий, чистый голос с ровной интонацией. Вдобавок, сказав это, он положил руку на шею ближайшей к нему лошади, и та так встревожилось, что, казалось, вот-вот, она ударит его головой, но антариец оставался всё так же сдержан. Криандра отчётливо увидела это в нём — отрешённость и абсолютное бесстрашие по отношению ко всему вокруг. Это моментально вызвало в ней ответную реакцию. «Нет!» — запротестовала она, застыв на месте, но желая всем своим естеством выбежать вперёд и оттолкнуть его как можно дальше от животного. Что-то подсказывало ей, что он вовсе не собирался ездить или заботиться о скакуне, и чародей подтвердил её догадку, когда сказал:

— Мы обсудим это за ужином.

И вновь они стояли и смотрели друг на друга, как два деревянных столба с выделанными на них лицами, но в состязании безразличия к собеседнику Лекарь всё же одерживал победу. Это вдруг дало Криандре понять, почему по крайней мере в лагере чародей всегда выглядел в одном шаге от полного равнодушия: в той среде, в которой он обитал, имела вес только жёсткость и сосредоточенность на своих собственных интересах. Если бы он говорил с Лекарем на языке чуть более бодром или многословном, тот бы попросту его не воспринял. Лишним было бы говорить, что после встречи с нынешним хозяином этого места Анквель из Лано больше не казался зеленоглазой девушке человеком, от рождения наделённым доподлинной невозмутимостью: на фоне того, у кого это качество действительно было врождённым, подобное представало абсолютно очевидным.

После менее чем минуты такого безмолвного стояния чародей развернулся и направился обратно к дому. Криандра поспешила за ним, но за несколько лишних секунд, когда антариец уже стоял к Лекарю спиной, а она к нему — пока ещё лицом, девушка успела заметить, что Лекарь смотрит на неё. И если раньше зеленоглазой его взгляд казался беспристрастным, то в течение этого непродолжительного мгновения она убедилась, что на самом деле за этой мнимой «стеной» кроется очень много мыслей, и по ощущениям ни одна из них не понравилась бы Криандре, узнай бы она об их сути.

Когда они вернулись обратно в дом, зеленоглазой показалось, что чародей был не слишком доволен. По пути сюда всё выглядело так, словно они едут к кому-то, кого антариец хорошо знает или кто, по крайней мере, будет испытывать к нему такое же уважение, как и солдаты в лагере, и потому Криандра была удивлена и ошарашена не только самим хозяином этого места, но и его взаимодействием с чародеем. Она испытывала острую необходимость разобраться в происходящем, но расспрашивать последнего она бы сейчас не рискнула — по возвращении антариец не проронил ни слова. Криандра поплелась за ним в комнату, а следом за ней — и Головастик. Они оба встали рядом с входной дверью, а чародей прошёл дальше, пододвинул один из стульев к чемодану и начал разглядывать размещённые в нём флаконы и баночки: это были его новые запасы, учитывая, что старые были ненароком разбиты самим антарийцем, что он, тем не менее, свалил на зеленоглазую, но она узнавала по содержанию большинство из них. Затем, спустя несколько минут, не поднимая на них взгляда, он сказал:

— Не стой без дела, Плирр. — Его голос звучал спокойно и даже не так натянуто, как обычно, но это не означало, что он сам стал менее требовательным или более добрым по отношению к ней. — Протри пыль на мебели, вытряси старые покрывала и замени их моими. Потом можешь обустроить себе лежанку.

О том, чтобы закончить начатую работу и долить недостающее количество воды в чан, чародей упоминать не стал, а значит, делать это было не нужно — или же в момент, когда это вновь станет важным, Криандра снова получит грандиозный нагоняй, но прямо сейчас она не стала вклиниваться в его приказ и просто выслушала его. Возможно, ей бы даже хотелось вернуться к предыдущей задаче, так как она лучше очищала её мысли от всех неприятных выдумок, но выходить наружу в эту минуту Криандра побоялась бы, а потому принялась за работу, заставив себя поверить, что из всех возможных вариантов в текущий момент разворачивается самый благоприятный для неё.

— И ещё, — всё так же не глядя на неё, добавил чародей, когда она вернулась в комнату с ведром и тряпочкой, — не суйся во вторую половину дома — она принадлежит Лекарю. Мы пойдём туда только по приглашению, а ты постарайся даже на улицу не высовываться без лишней надобности. Ты поняла меня?

Последние несколько минут Криандра потратила на то, чтобы хоть как-то успокоиться, заверив себя наспех подобранными аргументами, которые сделали бы её пребывание здесь хотя бы немного проще, но всё это оказалось перечёркнуто несколькими фразами антарийца.

Зеленоглазая поставила ведро на пол и, незаметно для себя самой взяв тряпочку в обе руки и принявшись растягивать её несколькими пальцами, она уставилась на чародея, и тот наконец посмотрел ей в ответ.