Погода целиком соответствовала внутреннему состоянию Криандры — не хватало только, пожалуй, громких раскатов грома и ливня.  Когда они въезжали во двор, зеленоглазая чувствовала себя так, словно всё внутри неё содрогалось, но, послушавшись слов чародея, она постаралась скрыть это. Для подавления эмоций девушка привычным образом выбрала для себя уже не раз использованный ею метод: она переключилась на изучение вещей вокруг. Пока лошади, замедлив шаг, тянули за собой повозку, Криандра оглядела двор. По-видимому, здесь когда-то обитали люди, имеющие в своём распоряжении целое хозяйство, но занимавшиеся чем-то иным, а не земледелием. Построек было несколько, и они были размещены будто бы по линии эллипса.  Посередине — в той стороне, что являлась дальней по отношению для въезжающих во двор людей, — стоял длинный прямоугольный дом с растянутой открытой верандой, не доходящей до конца постройки, так что его жилая часть напоминала немного срубленную букву «Г». Слева от него, мысленно двигаясь по закругляющейся линии, находился заброшенный загон с невысокими перегородками, в которых когда-то содержался небольшой скот — если это были, например, овцы или козы, там бы хватило места на штук десять особей, не больше. Ещё левее от него располагалось старое стойло с покосившейся крышей, рассчитанное на двух животных, — по сути, это было заграждение из четырёх стенок с навесом; возможно, какое-то время назад там кто-то бывал, так как на земле лежало не до конца сгнившее сено, — но сама постройка выглядела давно заброшенной. Между стойлом и загоном находился некогда вымощенный из камня, а ныне полуразрушенный колодец, и если бы сейчас стояла ночь, Криандра и вовсе посчитала бы его вырастающим из земли кругом камней, так как ничего больше там не было. На другой стороне двора, справа от главного дома и чуть сбоку, если смотреть со стороны подъездной дороги, стояла наиболее старая постройка, от которой сохранилась лишь внешняя северная стена и часть восточной, а также помещение между ними — скорее всего, абсолютно пустое и не используемое, так как крыши над ним практически не было. Вполне вероятно, что когда-то это был хлев, но было ли так на самом деле и насколько большим он являлся, сказать было сложно, так как фундамент утопал в траве. По всему остальному двору, к слову, её практически не было; его покрывала обычная земля, кажется, с небольшой примесью глины. Несмотря на явную заброшенность всех построек, за исключением главного дома, и безлюдность данного места, Криандра отчётливо почувствовала чьё-то присутствие — наверняка оно передалось ей благодаря каким-то маленьким деталям, бросившимся в глаза, которые ей пока ещё не удавалось отметить по отдельности.

Так или иначе, они с чародеем здесь были не одни.

Умудрившись договориться с лошадьми — зеленоглазая по-прежнему сомневалась в способности антарийца управлять ими, — он направил их во двор, и животные, практически перейдя на шаг, затащили повозку на территорию хозяйства, чьи владельцы, должно быть, оставили его явно не в ходе текущей войны. Криандра быстро перебрала в уме информацию, касающуюся всех военных конфликтов на эльфийских землях за последние сто лет, но тщательно обдумать это ей помешал тот факт, что они прибыли в нужное место и больше засиживаться и размышлять она себе позволить не могла.

— Держи рот на замке и веди себя спокойно, — достаточно тихо сказал чародей.

Зеленоглазую насторожили его слова — не из-за их смысла, а голоса, которым он их произнёс. Обычно антариец разговаривал чётко, а когда был в особом настроении — то и звучно, но приглушать свой тон он привычки не имел. Из-за этого у Криандры сложилось впечатление, будто и чародей ощущает, что они очутились на чужой территории. О том, кто владел ею на данный момент, она пока что пыталась не думать и не представлять.

— Достань верёвки из нашего багажа, — продолжил антариец, окинув взглядом левую часть двора, и решил спуститься. — То́ркка покажет, где они.

Криандра обернулась и взглянула на Головастика. Серокожое существо, ныне одетое в одежду заметно получше той, в которой он ходил по антарийскому лагерю, сидело между мешками, но подняло голову, когда чародей назвал его имя. Невзирая на отличия между ним и людьми, Головастик был наделён интеллектом и всё прекрасно понимал, и потому, когда зеленоглазая спрыгнула на землю, чтобы обойти повозку и залезть в неё с задней стороны, он уже копался в нужном мешке. Учитывая, что у него было только четыре пальца, немного отличающихся от человеческих и не имеющих ногтей, он хорошо справлялся с этим. Заглядевшись его действиями, Криандра пришла к выводу, что, скорее всего, это именно он застёгивал на ней ту одежду, в которую она была сейчас одета. Ей следовало поблагодарить его, и зеленоглазая решила, что при первой же возможности сделает это.

Пока они оба были заняты поиском верёвок, чародей неожиданно запрыгнул к ним — высокий рост позволял ему перебраться через бортик сбоку, не заходя к повозке с тыла. Зеленоглазая машинально переместилась в сторону, но антариец будто бы не обращал на её присутствие никакого внимания; впрочем, большинство представителей его народа так и относились к тем, кого полагали ниже себя, совсем уж не говоря о невольниках. Перебрав мешки и связки, сложенные возле одной из стенок повозки, чародей достал запрятанное под ними оружие — то самое, напоминающее нагинату, которую Криандра неоднократно видела, когда они ещё находились в антарийском лагере. Она была тщательно обмотана однотонной мутно-серой тканью, и к ней крепились две широкие петли. Чародей пролез в одну из них, и  та легла по диагонали через его грудь; вторая развязывалась, и антариец, натянув оба её края так, как ему было нужно, обхватил ими себя по линии пояса и надёжно завязал на неизвестный девушке узел; таким образом нагината не болталась у него на спине и не мешала при ходьбе. Излишним было бы сказать, что ткань, в которую она была завёрнута и которая служила завязками, выглядела лучше и дороже любой из тех, в которые были одеты слуги и невольники в лагере.

Спрыгнув с повозки, антариец взглянул на обоих своих подчинённых — девушку и серокожего Головастика — и спросил:

— Что так долго?

Он всё ещё говорил немного приглушённым тоном, и в принципе это был не какой ни вопрос, а приказ пошевеливаться. Видя, что её напарнику сложно справиться с поставленной задачей настолько быстро, насколько хотел того чародей, Криандра пододвинулась к мешку, уважительно отодвинула его руку и сама полезла за верёвками. Их, лежащих посередине остальных вещей, нужно было попросту достать, поэтому, быстро справившись с этим, зеленоглазая вскоре оказалась на земле, встав возле повозки. Головастик последовал за ней, но был осторожнее, а потому и медленнее. Чародей в это же время оставил их возле разрушенного хлева, где и остановилась повозка, а сам отошёл к стойлу. Криандра почти без движения наблюдала за ним, пытаясь разобраться, что он вообще задумал. Не найдя того, что искал, антариец вернулся к ним, обошёл лошадей и взглянул на одинокий деревянный столб, который когда-то был частью хлева. Обхватив его рукой и попытавшись пошатать его, он остался не до конца доволен, но было видно, что других вариантов для своей затеи он пока не нашёл.

— Привяжи лошадей, — коротко мотнув головой в сторону животных, а затем на столб, велел девушке чародей.

Зеленоглазая тронулась с места, подходя к нему, и на полпути всё же рискнула сказать:

— В долгой дороге они, должно быть, устали. Если Вы пожелаете, marra-na, я могу распрячь их.

Криандра понимала, что в случае, если антариец согласится, ей действительно придётся распрягать лошадей, а потом, когда они решат отправиться дальше, заново запрячь их. Прежде она не имела никакого опыта в подобных делах, но полагала, что при должном старании сможет запомнить, как всё было сделано, а потом воспроизвести нужные действия. В любом случае, она не хотела, чтобы лошади продолжали мучиться, пока сам чародей будет расслабляться, ведь им на самом деле нужен был отдых.

— Привяжи лошадей, — чуть более требовательным тоном повторил антариец.