Собравшись со всеми силами, что у неё были, чернокудрая поборола желание болтыхаться во все стороны, пока что-нибудь да выйдет, и заставила себя взвешенно оценить ситуацию. Берег был совсем близко — рукой подать; нужно было только решить, как поступить: ползти к нему по кустам или скользнуть в воду и доплыть. Несмотря на нежелание Фавиолы опускаться вновь в течение реки, где она в мгновение ока могла оказаться в полной власти стихии и того, что в ней обитало, второй вариант казался более подходящим из-за того, что был проще осуществим. Отринув на несколько минут любые предположения на тему того, что может ждать её там, она пошевелила застрявшей между ветвей ногой, вытягивая её из непреднамеренной ловушки, а затем отодвинулась от ветвей, в которые втиснулось её плечо — аккуратно и почти что без спешки, — так как понимала: лихорадочность действий может навредить её положению. Подобранная тактика оказалась правильной, и ещё одно мгновение спустя чернокудрая плюхнулась в воду, но снова угодила на ветви. Как оказалось, дно находилось недалеко — если бы Фавиола упёрлась в него обеими ногами, то вода доходила бы ей до лба, — и потому она поспешила отделаться от кустов. Их пришлось оплывать, и это было самым сложным, так как едва вода объяла девушку со всех сторон, ей в голову ударил страх, заключающийся в ощущении, что она снова не принадлежит себе. Мирные, но тёмные волны и свечение шара, охватывающее совсем небольшой участок речных вод, лишь усугубляли дело, подстёгивая Фавиолу к самому быстрому заплыву за всю её жизнь.
У страха, как известно, глаза велики, а это мешает правильному оцениваю расстояния. Чернокудрой показалось, что придётся преодолеть приличную дистанцию; на деле же всё, что требовалось, это проплыть по дуге несколько метров. Это, тем не менее, не уменьшило учащающийся вместе с пульсом внутренний ритм, заданный ей испугом, и не придало ей ясности мыслей. Шевеля руками и ногами, Фавиола думала только о том, как быстрее добраться до берега, и чувство паники застилало ей взор, из-за чего она дёрнулась всем телом и чуть не бросилась обратно к кустам, когда увидела силуэт впереди себя. Не поступить столь опрометчиво помог лишь внезапно пробудившийся в ней здравый смысл, который подсказал: фигура, «забуксовавшая» возле берега, это одна из её подруг. И в самом деле — стоило подплыть чуть ближе, как в девушке, вырвавшейся на сушу прежде неё, без труда начала угадываться знакомая ей личность. Бригита, с которой вода лилась так, словно она была каким-то решившим выбраться на берег водяным, хватала ртом воздух и буквально выползала туда на четвереньках, отталкиваясь от земли почти прямыми ногами, так что это было похоже на какое-то странное карабканье. Причиной тому была вовсе не холмистость берега — склон был совсем пологим, — а намокшая земля, которая из-за разошедшейся в силу недавних событий реки стала похожа на липкую грязь. Фавиола и сама успела это прочувствовать, когда наконец ощутила дно под ногами и побежала, преодолевая сопротивление воды, к берегу. Бригита уже поднималась повыше, отдаляясь от береговой линии, и чернокудрая поспешила за ней, скользя и ища руками опоры в прохладном ночном воздухе. Облака разошлись у них над головой, и из темноты вынырнули звёзды, но обе девушки были слишком переполошены, чтобы бросить на небо хотя бы один взгляд.
— Это, — повышенным тоном заявила Бригита, чуть сгибаясь и упираясь рукой себе в бок, — просто…
Дальше последовало короткое, но ёмкое определение, которое в приличном обществе Фавиола не стала бы повторять, но которое хорошо описывало ситуацию в целом. Чего-то другого от рыжей бестии можно было и не ждать, но на этот раз чернокудрая мыслила схожими терминами, так что упрекать её не собиралась.
— Что, — воскликнула Бригита, вытаращив на неё глаза и ткнув рукой в сторону реки, — это было?!
Казалось, ещё чуть-чуть, и она пойдёт с тем чудовищем на кулаках биться. Но не тут-то было: что-то булькнуло в воде, и обе девушки отпрянули, едва снова не вдарившись в панику, но затем стало ясно, что это всего лишь какое-то всплывшее бревно. Тем не менее после всего случившегося такая реакция была вполне обоснованной, так что ни Фавиола, ни Бригита своего испуга не постеснялись. Даже напротив: чернокудрая, например, была удивлена тому, что её единственная на данный момент соратница не носилась вокруг, как угорелая, а оказалась способной проявить хотя бы минимальную собранность.
— Понятия не имею… — выдохнула Фавиола.
Она и правда его не имела. Попадание в незнакомый мир само по себе подразумевало столкновение со множеством непонятных вещей, а чернокудрая и без того настолько усиленно пыталась ужиться со всем новым и неизведанным, что такие вот инциденты запросто могли вышибить её из колеи — что, собственно, и произошло. Но где-то на фоне всей этой растерянности мигала, будто огонь маяка в штормовую погоду, мысль, призывающая Фавиолу собраться, пока она не расклеилась насовсем, так как это грозило не только ей, но и её спутнице большой опасностью. Впервые осознав, что поблизости не осталось никого, кроме Бригиты, девушка тотчас почувствовала за собой ответственность не только за себя, но и за неё тоже. Взбалмошная подруга была способна на многое, но она нечасто дружила со здравым смыслом, поэтому было вполне ожидаемым, что дальнейшие решения должны были исходить от неё самой. Учитывая нрав рыжеволосой, это могло оказаться нелёгкой задачей, так как та любила ставить всё под сомнение и гнуть свою линию даже тогда, когда сама начинала осознавать, что отстаивает неправильную позицию.
— Нужно уходить отсюда, — сказала Фавиола, начав дышать медленнее, но всё ещё с трудом, и взглянула на берег.
Складывалось впечатление, что когда-то здесь была пристань; возможно, даже не очень давно. Этот кусочек побережья был очищен от кустов и растущих в воде растений, земля выглядела вытоптанной — полноценная трава росла на отдалении от линии воды. Чернокудрая вполне могла представить себе стоящие здесь лодки, собирающиеся спуститься на реку, и людей, которые заготавливают сети или каким-либо ещё схожим образом готовятся к предстоящей работе. Могли ли поблизости оказаться какие-нибудь поселения? Фавиола затруднялась ответить на это, не имея под рукой карты. У каждого в рюкзаке была таковая, причём достаточно детализированная, и девушка научилась более-менее разбираться в ней, но сейчас это имело мало значения. Пока что она ощущала себя вышвырнутой на обочину, не ведающей ни пути, ни самой точки назначения. Моргина не конкретизировала свои планы, а находясь в лодке, ей было легко довериться, так как водный маршрут строился отчасти сам по себе. И вот эльфийки и в помине не было, а они стояли посреди ночи в неизвестном месте, пока ещё слишком напуганные недавним нападением чудища, чтобы суметь оценить ещё и ту угрозу, которая крылась в существах, подобных эльфийским солдатам, напавшим на них прежде.
— И куда мы пойдём? — спросила Бригита, выпрямившись и оглянувшись по сторонам, словно ожидала, что на них вот-вот кто-то набежит.
Тон у неё, как и всегда в таких вот ситуациях, звучал претенциозно, но Фавиола научилась это терпеть и уже не придавала звучанию её голоса особого внимания. Она видела, как рыжеволосая выбегала из воды, какой панический страх был в её глазах — и сохранялся до сих пор, хотя она не хотела казаться застигнутой врасплох. Ну а как же ещё? Бригита и испугалась какой-то неведомой фигни из реки? Такого впечатления о себе она допускать, конечно же, не хотела. Получалось у неё это так себе, но это был уже совсем другой разговор.
— Надо решать, — ответила Фавиола, — и быстро.
Отсеивая страх и мысли обо всём том, что могло случиться, но не случилось, чернокудрая принялась в спешке раздумывать над всеми аспектами их нынешнего положения. Пока что они находились в полу-шоковом состоянии, но когда оно пройдёт, их накроет таким холодом, что они промёрзнут до основания. В воду соваться было нельзя, потому что вряд ли чудовище куда-то делось — скорее всего, просто затаилось, — да и средства для передвижения у них больше не было, так что уплыть отсюда она не могли. Оставался только путь пешком, но куда? Если Моргина и остальные отправились дальше на лодке, то течение должно было унести их на порядочное расстояние отсюда. Чтобы вновь с ними пересечься — при условии, что они повернут назад, чтобы найти отставших от них девушек, — следовало идти вдоль реки, но это было неразумным, так как у берегов было холоднее и процесс замерзания мог в разы ускориться. К тому же Фавиоле не давала покоя мысль о существах под личинами солдат, преследующих их. Моргина сумела сразиться и одолеть тех двоих, но, судя по тому, что им удалось узнать от Теней, преследователей у них было много и их возможности оставались им не до конца известными. Как итог — чернокудрая ощущала угрозу со всех сторон и потому не знала, куда податься. Но оставаться на прежнем месте они себе точно позволить не могли; только вот как раз об этом и заговорила Бригита.