Река действительно становилась только у́же, а течение всё слабело, переставая быть заметным. Судя по карте, целительница ожидала, что речушка изогнётся и двинется с юга на восток, и как раз-таки остатки моста должны были стать показателем, что они оказались на изгибе, но ничего подобного во время своего плаванья в этом месте они не разглядели. Нужно было остановиться и тщательно всё обдумать, поэтому Эмироэль грёб медленно — до самого того момента, как лодка вдруг сама остановилась. Молодой целитель, сперва не поняв, что произошло, опустил вёсла, поменялся местами с Триной, которая сидела на носу лодки, и перевесился через борт, заглядывая в воду.

— Застряли, — оборачиваясь к эльфийке, сообщил он.

Моргина резвым движением приникла к бортикам, вцепившись в них руками, и тоже выглянула наружу. По её настроению было понятно: если бы она не сдерживала себя, то пробила бы эти стенки. Определить что-то при таком недостатке освещения было невозможно, но целительница всё же опустила руку в воду и, наткнувшись пальцами на водоросли, вытянула её оттуда, поднимаясь на ноги. Эмироэль успел это заметить ещё со своего места — что до лодки дотягивались водные растения. Быть может, где-то на свете и растут настолько длинные водоросли, но явно не в здешних реках, поэтому впору было делать выводы: либо они наткнулись на подводный холм, либо достигли каким-то образом мели. В любом случае, это означало, что дальше лодка не поплывёт.

— Высаживаемся на берег, — решила эльфийка, потянувшись за шлейкой рюкзака и забрасывая его себе на плечо.

Согласно плану они не должны были сходить на сушу до завтрашнего утра, так как съестные припасы были набраны и терять время было незачем, к тому же целительница не любила проводить ночное время на берегу, объясняя это всевозможными опасностями.

— Может, здесь брод? — предположил молодой целитель, отсаживаясь от носа лодки.

Моргина, даже не взглянув на него, помотала головой и бросила взгляд на низкие кусты, растущие вдоль берега, и полосу деревьев за ними.

— Не задерживайся, Эмироэль, — позвала она, спрыгивая в воду.

Девушки уже успели подняться на ноги, поэтому эльф действительно рисковал остаться последним. Поспешив, он схватил свои вещи и выпрыгнул за борт, оборачиваясь и подавая руку Трине. Рода, что-то бормоча, выдавила улыбку и отлично справилась сама, но светловолосая девушка охотно приняла его помощь. Если бы обстановка была другой, Эмироэль предложил бы ей взобраться себе на спину, чтобы не пришлось мочить одежду, но на нём и так было слишком много вещей, а оставлять Трину одну в лодке он не собирался, да и Моргина не позволила бы такому случиться, поэтому они побрели вместе. Почти сразу, как только синеглазая оказалась в воде, её передёрнуло от холода, но она стоически перенесла эти неудобства, видимо, не желая затруднять остальных своими жалобами, — или же её мысли просто были заняты чем-то другим. Эмироэль мог её понять, так как сам был немного растерян переменами, вклинившимися в их план действий, и как следствие — необходимостью выбираться на неизведанный участок суши в такое время суток. Вряд ли можно было сказать, что они были готовы к чему-то такому; всё же, этот регион считался одним из самых диких на территории Плетения, и глаза здесь нужно было держать в оба.

Преодолевая шаг за шагом по удивительно плотному дну русла и моментами путаясь в приставучих водорослях, Эмироэль вместе с Триной выбрались на берег. Едва они ступили на него, как сзади послышался шум, моментально привлёкший к себе внимание всей их группы: лодка сама по себе накренилась и двинулась чуть вперёд, словно кто-то потянул её на себя, но тут же остановилась. Молодой целитель взглянув на свою наставницу. Та молчала, но по её лицу было заметно, что происходящее ей ну очень не нравится.

— Схожу взгляну, — мотнув головой в сторону лодки, предложил Эмироэль.

Кроме этой лодки у них больше ничего не было, и она служила единственным гарантом тому, что они смогут попасть в восточную часть эльфийских земель, так как пеший переход являлся непозволительно долгим и опасным предприятием в их ситуации. Эльфа действительно пугала перспектива оказаться без плавающего транспорта, ещё и в такой глуши, где им мог попасться какой угодно противник — не только из числа нацеленных на них преследователей. Помимо этого, молодой целитель не хотел показаться окружающим совсем уж бесполезным звеном, которое не может решить никакой проблемы, и потому, не дождавшись разрешения Моргины, мимоходом пообещал взволновавшейся Трине, что сейчас вернётся, скинул с себя багаж и побрёл обратно к лодке.

Несколько метров спустя его нагнал голос эльфийки, напомнивший про сердцебиение, и Эмироэль, немного поразмыслив, прижал ладонь к груди и нехотя участил его, чтобы не чувствовать оцепенения, вызываемого холодом. В принципе, делать это было нельзя, потому как при обучении целительству первым делом будущий маг должен запомнить одно: использовать свои способности он имеет право только в экстренных ситуациях. Каждое, даже минимальное вмешательство, могло иметь серьёзные последствия. Сейчас, к примеру, Эмироэль при отсутствии активной физической деятельности попросту нагружал своё сердце, но в кои-то веки он пренебрёг здравым смыслом и предпочёл закрыть на это глаза, лишь бы только не ощущать столь явно, как мёрзнут нижние конечности. В качестве оправдания послужила также мысль, что он не собирался задерживаться в воде слишком долго. Всё, что ему нужно было, это проверить лодку и сразу же вернуться на берег, — но с этим получилось не всё так просто.

Подобравшись к ней, Эмироэль двинулся в сторону деревянного носа и, так как видимость была очень плохой — из-за времени суток и малой прозрачности самой воды, — решился определить на ощупь причину застревания. Прежде эльф попытался сдвинуть лодку, но она поддавалась ещё хуже, чем когда они спрыгнули с неё. Запустив руку в воду, молодой целитель с трудом не отпрянул: водоросли присосались к лодочному корпусу, как пиявки, и удерживали его подобно прочно, практически до предела, натянутым верёвкам. Эмироэлю не доводилось слышать о таких свойствах водных растений, поэтому, почуяв неладное, он взглянул на берег, в сторону Моргины. Женщина уловила его растерянность и призвала его вернуться. У эльфа забегали мурашки по коже — от холода и невозможности разъяснить для себя происходящее, а потому, чувствуя возможную опасность, он тотчас побрёл быстрым шагом обратно к берегу. Когда же он оказался на суше, пропитавшаяся холодной водой одежда ужалила его неприятными ощущениями, но было не время думать об этом.

— Ночью к берегам, бывает, подходят хищники, поэтому нам лучше отойти отсюда, — сказала целительница, и сложилось впечатление, будто она обращалась главным образом к нему. — Найдём какую-нибудь заброшенную нору, разведём там огонь и останемся на ночь, а с утра, едва рассветает, вернёмся сюда.

Что-то в речи Моргины заставило молодого целителя засомневаться в её словах, но они оказались не в тех условиях, чтобы он мог заявить об этом открыто и потребовать от неё откровенности. Глянув на Трину, эльф понял, что она застыла в привычном для себя состоянии испуга от неведения, а когда перевёл взгляд на Роду, то увидел в черноволосой соплеменнице ту же озадаченность, только запрятанную под той маской, которую она надевала, когда не хотела казаться похожей на окружающих людей, способных проявлять в экстремальных ситуациях вполне человеческие эмоции. Он и сам уже не был уверен в том, что у него получается выглядеть доброжелательно и спокойно, за чем он — схожим с Родой образом, но скорее неосознанно — прятал своё волнение. Единственным способом обрести устойчивость в подобных случаях было убедить себя, что у них есть хоть какой-то гарант безопасности. Только его не было. Положиться Эмироэль мог исключительно на свою наставницу и свои собственные возможности; последнее, к слову, уже не было чем-то таким, за что эльф мог поручиться в любую секунду. Его промахи и последовавшие за этим последствия всё же отразились на нём, и, молча взирая на свой отряд, он не знал, будет ли его навыков достаточно, если вдруг повторится такая же ситуация, как на Сильме. В тот раз он не просто опозорился, но ещё и вышел из сражения в самый ответственный момент. Памятуя об этом, Эмироэль размял подзамёршие пальцы и поднял с земли свой лук, затем повязав на пояс колчан с пятидесятью стрелами. Кроме этого при нём был клинок — слишком короткий, чтобы назваться мечом, и слишком длинный для обычного кинжала, но в целом он соответствовал скорее второму. Молодой целитель умел обращаться с ним постольку-поскольку, так как всегда ставил упор на развитие своего магического таланта и приобретения академических знаний. Может, в следующий раз стоит попробовать ошарашить противников сложными и непонятными для них медицинскими терминами?..