Моруэн не хотела это представлять, но картина произошедшего всплыла у неё в уме весьма явной и, можно сказать, детальной. Решившись, она подметила:

— Я слышу сомнение в твоём голосе.

Мааршэль снова хмыкнула.

— Командующий, конечно, хорош как стратег и как солдат, но я с трудом представляю его в поединке с Пламеносным, — сказала она. — Скорее всего, всё, мною сказанное, действительно имело место, но в этом чётко прослеживается участие чародея. Да и Пламеносный, вероятно, был не в лучшей своей форме.

Эльфийке доводилось слышать о животных боях, в которых участвуют разные чудища. Зачастую самым сильным из них подрезают мышцы на ногах, чтобы бой не вышел слишком быстрым и предсказуемым. Что-то ей подсказывало, что антарийцы из войска, занявшего Зеркальный город, имели много общих представлений с учредителями подобных боёв.

— Ке́рвлен, — позвала женщина, и светловолосый аруанкай придвинулся к ней на шаг.

Мааршэль кивнула ему, и он развернулся к ним спиной, будто став преградой между ними тремя и остальным коридором. Сама же женщина тем временем подошла к двери и, не касаясь её, поднесла к ней ладонь — сначала в одном месте, затем в другом. На несколько мгновений Моруэн стала видна полупрозрачная поверхность, покрывавшая всю ту стену, в которой находилась дверь, и несколько кругов, расходящихся словно рябь по воде, когда ладонь Мааршэль ложилась на неё. Эти круги имели небольшое зеленоватое свечение, быстро исчезающее, как только рука женщины передвигалась куда-то ещё. Напоследок она просто и бесцеремонно схватилась за ручку, толкая дверь вовнутрь, и та с лёгкостью поддалась, пропуская обеих женщин в обставленную вещами и мебелью комнату в форме обрезанного на треть восьмиугольника.

Эльфийка зашла в помещение, осматриваясь на ходу. Сразу же после того, как все оказались внутри, дверь захлопнулась как будто сама; помимо этого раздался странный приглушённый звук, словно кто-то обронил несколько капель воды на разогретую сковороду. Моруэн даже показалось, что звякнуло несколько задвижек внутри замка, но, возможно, её слух попросту это додумал. Уж что было действительно настоящим, так это запах: едва эльфийка зашла внутрь, её встретил ягодный аромат, пронизывающий немного спёртый воздух, — казалось, будто здесь проветривали совсем недавно, но единственное окно напротив двери простояло открытым слишком недолго, после чего здесь разбрызгали душистую воду. Эльфийка невольно принюхалась к этому аромату, затем перевела всё внимание на общее убранство помещения. Несмотря на обилие множества предметов, его хотелось назвать скорее жилым, чем складским: возле стен лежали такие бытовые предметы, как одежды и сумки, набитые неизвестно чем, в некоторых местах к стенам были придвинуты шкафы с полками и стеклянными дверцами, стояли сундуки и лежали свёрнутыми какие-то ткани; обе стороны окружающего пространства были ограждены состоящими из трёх частей ширмами под цвет тёмно-красному с золотым ковру, занимавшему почти всю площадь пола; по центру же стоял обычный круглый стол без стульев. Мааршэль прошла мимо него и остановилась напротив окна, приглашающим взглядом глянув на эльфийку. Моруэн, уставшая от выражения её лица, словно ненароком пытающегося намекнуть ей на что-то, переместила взгляд на стол и медленным шагом подошла к нему, после чего упёрлась в него кончиками выпрямленных пальцев. Её спутница, очевидно, выжидала, пока она ознакомится с вещами, взгромождёнными на стол. Их было слишком много, чтобы Моруэн сумела разобраться со всем этим в одно мгновение ока. Да и нужно ли было так делать? Она подняла на затаившуюся женщину посерьёзневший взгляд и вернула его обратно к вещам на столе. Больше всего здесь было бумаг: некоторые напоминали каллиграфически оформленные документы, другие — наспех накарябанные инструкции. Самым большим был лист немного странной формы, словно склеенный из нескольких ровных бумаг поменьше; он лежал расстеленным поверху всего остального. Судя по печатям и знакам на всех этих бумагах, они имели определённый вес, и Моруэн с облегчением заметила, что на некоторых из них присутствует имперский язык, — при надобности это могло помочь с расшифровкой общего посыла всего этого текста или хотя бы его части. Кроме бумаг на столе имелись отдельные вещи, которые эльфийка не смогла сразу связать общим смыслом: какие-то перчатки, маленькие металлические ёмкости и прочее. Моруэн спешила рассмотреть всё, поэтому не могла долго задерживать своё внимание на чём-то одном. Но, тем не менее, шкатулка под самой большой бумагой привлекла её в достаточной мере, чтобы она отодвинула лист, сворачивая его, и потянулась к ней. Мааршэль всё с тем же проскальзывающим в её улыбке удовлетворением продолжала молча наблюдать за эльфийкой, пока та отбрасывала назад крышку. В шкатулке — снаружи металлической и малоприметной, а изнутри отделанной пышной мягкой тканью, — находились четыре сложенные в ряд почти гладкие круглые камни размером со зрелую помидорину. Они были разных цветов — бордового, жёлтого, синего и молочного — и источали лёгкое свечение, которое витало вокруг них ореолом, но едва касалось ткани внутри шкатулки, почти не покидая поверхности этих камней. Мааршэль отвернулась и подошла к окну, сцепив руки за спиной, а Моруэн потянулась к странным вещам: ей казалось, будто, тщательно присмотревшись, можно увидеть какую-то вяло-плещущуюся жидкость внутри них. Но в то же время, когда её пальцы оказались возле внутреннего края шкатулки, эльфийка почувствовала себя так, словно вся основная часть её руки замерла, а запястье под влиянием чётко ощущающейся плотной энергии начинает выкручиваться в сторону. Всё происходящее разворачивалось достаточно медленно, чтобы Моруэн сообразила: это какие-то артефакты, которых она не может коснуться так запросто, — поэтому она спокойно закрыла шкатулку, чтобы не вызвать подозрений. Но необъяснимые ощущения остались и даже в какой-то мере стали ощутимее. Эльфийке понадобилось несколько мгновений, чтобы разобраться в этом, но по удачному стечению обстоятельств Мааршэль было что сказать, и её речи могли прикрыть собою растерянную сосредоточенность Моруэн, хотя, зная занимаемую женщиной сторону и темы для разговора, остроухая предпочла бы, что та не говорила с ней вовсе.

— Наверху, — Мааршэль обернулась на короткий миг и ткнула пальцем вверх, — идёт много разговоров о Пламеносных.

Сказав это, она снова отвернулась к окну. Чуть позже Моруэн осознала, что ей следовало лучше прислушиваться к словам этой женщины, но на тот момент её больше занимали собственные ощущения — а были они таковыми, что ей казалось, будто кончики её пальцев замерзают, и кто-то, обхватив их, тянет эльфийку на себя. Ощущения эти были настолько явными, что Моруэн, широко раскрыв глаза, таращилась на стол, не в силах как-либо объяснить для себя происходящее.

— Пламеносные — последняя надежда эльфов, — продолжала женщина возле окна.

Моруэн сопротивлялась этой неизъяснимой тяге, покуда не сорвалась и не поддалась ей — и её рука скользнула вперёд.

— Перед нападением никто толком не полагал их серьёзной угрозой. Это ведь маги. Элитные, но маги. Никакие не герои древности, способные в одиночку побороть целые армии. — Голос женщины переменился в ушах эльфийки, начав доноситься будто из колодца.

Протянутые вперёд пальцы эльфийки колели словно на жутком морозе — Моруэн практически не могла их согнуть и была уверена, что, поднеси она их к лицу, то сразу станет видна корка инея, но ничего подобного на них не обнаружилось. «Что же это… — давясь крохами слюны в высохшем рту, подумала она, — такое?..»  Здравый рассудок отталкивал её от стола, но рука упорно тянулась вперёд. Теперь не просто кончики пальцев казались кем-то схваченными — Моруэн могла поклясться, что её обхватили и за запястье, но её восприятие было растерянным и отказывалось верить в это полностью, потому что девушка не видела ничего, кроме своей руки над взваленными на стол вещами.

— Перед войной многие хотели подчинить себе Пламеносных и их Синее пламя, но со временем все эти советники-энтузиасты должны были признать, что сделать это будет нелегко, — продолжала Мааршэль, коротко взглянув на эльфийку, но та безотрывно глядела на стол, и женщина обратила своё внимание обратно на вид, открывающийся из окна: серое небо над белыми постройками, стены и крыши прилегающих друг к другу зданий замка и маленький дворик изломанной формы возле башни, где они находились. — Когда оказалось, что с этим действительно связано много сложностей, им пришлось принять за данность, что Пламеносные — это сила, с которой необходимо считаться. А в конце концов…