— Союзники, достойные большего доверия, — постаралась спокойно ответить эльфийка.

Рука, держащая ужин, замерла в приподнятом положении, готовая к широкому взмаху — спорить и при этом не жестикулировать Бригите удавалось крайне редко.

— Но почему Арвеллек не подходит? — допытывалась рыжеволосая.

— Кто он такой? — едва не «набежал» на её слова вдруг произнесённый Фавиолой вопрос.

По-видимому, она мудро рассудила, что оставление эльфийки в разговоре наедине с перечащей ей девушкой может закончиться ещё большим спором, и решила внести свою лепту, чтобы разбавить обстановку вполне закономерным вопросом. Он действительно прозвучал так, словно чернокудрая просто заинтересовалась обсуждаемой темой и не захотела оставаться в стороне. Услышавшая это Рода как-то странно и весело заулыбалась. Бригита сразу заметила её странную реакцию и стала ещё подозрительнее относиться к нежеланию Моргины обратиться к тому человеку, который, по её заочному впечатлению, мог сыграть немаловажную роль в их путешествии: если он был хотя бы вполовину также храбр и умел, как Тальерин, тогда у неё по этому поводу даже сомнений не возникало.

— Когда началась война, — сдалась Моргина, — силы разделились. Антарийцы напали с северо-запада нашей страны. Там, возле Ближних Поселений, и открылся портал. Если бы эльфы ударили в ответ сразу же, положение в стране было бы совсем другим, но король и его войско было отсечено от Вейфа, так как тот по-прежнему оставался под властью вдовствующей королевы, и её подданным пришлось бы атаковать пришедшую с востока подмогу, развязав войну на два фронта. К тому моменту, когда войско короля уже подошло к реке Ангрос, запад страны уже был практически целиком захвачен. Неизвестно, чем было вызвано его промедление… — Эльфийка всмотрелась в каменный пол, и было видно, что её саму живо заботит этот вопрос. — Но всё, что он мог сделать, это схлестнуться с Арсархавундом. Там, у Затопленного Моста, они стоят до сих пор. Что до вдовствующей королевы, — целительница чуть громче выдохнула сквозь нос, — то она проиграла почти все битвы. Сначала её войска вместе со всей элитой, ранее назначенной ею, ушли за Крюк, а затем и за реку Силе́вру, где находимся мы сейчас. Теоретически, место, где остановилось войско короля, сейчас представляет собой самую северную точку рубежа, а место войска вдовствующей королевы — самую южную. А посередине всего этого — оставленные ими обоими территории у западных берегов Плетения и люди, собранные Ниессой и Арвеллеком.

Моргина медленно взглянула в глаза каждому, кто слушал. Рыжеволосая поняла, что на этом моменте не нужно пропускать ни слова, потому что взгляд эльфийки говорил: «Вы спрашивали — так вот, слушайте внимательно, потому что повторяться я не стану». Сама обстановка полу-мрачного помещения тоже здорово помогала концентрировать внимание, поэтому мысли Бригиты — как и мысли остальных, несомненно, — были направлены на то, что рассказывала предводительница их скромного отряда.

— Те, кому удалось бежать и каким-то образом пробраться за реку Ангрос, примкнули к Ниессе-Мятежнице. Под одними знамёнами, которые подняла эта девушка, собрались все, кто не нашёл себе места после случившейся в Вейфе разрухи. Это были фермеры, беглые горожане, брошенные позади солдаты, в том числе и городская стража опустевших городов, дезертиры из королевских войск и просто те, кто решил, что он умеет держать в руках оружие и станет им сражаться против антарийцев. Ниесса организовала из них своё, так называемое Мятежное войско — так оно назвалось в связи с отказом повиноваться законам, запрещающим их лидеру управлять боеспособными подданными эльфийской знати, — которое удерживает Красное поле. Арвеллек сколотил своё маленькое войско из людей другого пошиба.

Бригита отвлеклась на мгновение от целительницы, вновь взглянув на Роду, чьи глаза заметно искрились, пока она выслушивала этот рассказ вместе с остальными. Рыжеволосая не выдержала и спросила, всё же перебив Моргину:

— А ты-то чего лыбу давишь?

Черноволосая эльфийка тут же посмотрела ей в ответ и даже не подумала как-то перемениться в выражении лица. Даже напротив — она ещё шире улыбнулась девушке и, разделяя внимание между ней и целительницей, ответила:

— Арвеллек же просто легенда. Прошло меньше года с тех пор, как он собрал своих Теней, а сейчас его боятся даже антарийцы. Можешь представить? — Она говорила с подавляемым восхищением, но оно всё равно сочилось в тоне её голоса, звучащем достаточно плавно, чтобы не нарушать охватывающее закоулки Коридора спокойствие. — Антарийцы, которые не боятся ничего, действительно опасаются его.

Она устремила свой взгляд в сторону старшей эльфийки, но та не спешила что-либо прибавлять к этому.

— И что он такого делает? — задала вполне естественный для такого поворота вопрос Бригита, лишь на мгновение сведя взгляд с черноволосой пройдохи, чтобы взглянуть на предводительницу их группы.

Моргина внезапно взяла всё в свои руки, перебив Роду ещё на вдохе.

— Это неважно. Вас это всё равно не касается, — с едва улавливаемой неприязненностью произнесла она и приподнялась, чтобы собрать свои вещи и снова забросить их себе на спину.

— Что значит «не касается»? — упёрлась Бригита и пошевелила ногами, будто устраиваясь поудобнее и тем самым дав понять, что она никуда не пойдёт, пока не добьётся своего. — Ты сказала, что я могу задать свои вопросы, так вот — я их задаю. Но ты мне так и не ответила: кто такой Арвеллек?

Взгляд серых глаз сам по себе зацепился за Роду, которая очевидно знала ответ на этот вопрос.

— Герой. — Пожала плечами младшая эльфийка. — Как по мне, он — единственный, кто хоть как-то продвинулся в этой войне, не ударив в грязь лицом.

— Или же убийца, — высказался Эмироэль, приподняв голову и очевидно неуместно исследуя взглядом потолок. — Зависит от того, с какой стороны посмотреть.

Рода язвительно усмехнулась, издав характерное для этого «пхе». Она бы наверняка сейчас подчеркнула бы свои слова широким жестом рук, но они у неё были связаны. Но и без этого её слова показались рыжеволосой не менее выразительными.

— Убийцы — это те, кто сейчас разгуливают по эту сторону Плетения, — без грубости, но с уверенностью в том, что она говорит, заявила черноволосая эльфийка. — И те, кто сидит по другую сторону, не пытаясь им помешать.

Градус накала был таким, что Бригита поняла: может случиться ещё один конфликт, причём между рассудительными эльфами, которые всё это время умудрялись держать своё мнение при себе, имея разные взгляды на какие-то определённые вещи. Непохоже было, что Эмироэль был намерен ругаться, но он вполне мог бы настоять на своей точке зрения, а Рода явно попыталась бы его переубедить, потому как обладала тем складом характера, когда человек склонен полагать, будто на свете существует только одна правда — та, которую представляешь себе ты сам. Это лишний раз доказывало, что людям нельзя находиться так долго в тесном обществе друг друга, равно как обсуждать спорные моменты касательно своего же народа. К тому же складывалось стойкое впечатление, будто эта ситуация была достаточно запутанной, чтобы в ней имели право на существование разные — причём одинаково справедливые — мнения.

— Каждый солдат, — голос Моргины заставил всех обратить на неё всё своё внимание и прекратить любые распри, — защитник или убийца. В такой час, как этот, нет ничего проще, чем оправдать зло или признать что-то истинно хорошее — плохим. Главное, чтобы оставаться человеком, это не путать чёрное с белым. — Она повернула голову в сторону Бригиты и взглянула сначала на неё, а затем и на её подруг, будто дальнейшее предназначалось в первую очередь для них. — Нельзя разгромить человека, превратив его в руины, и ожидать, что на этом месте затем вырастут цветы. — Глаза эльфийки, такие вдумчивые сейчас, лишь подчёркивали сказанное, так что её слова нельзя было воспринимать исключительно как красочные метафоры. — Арвеллеку нечего терять.  Соответственно, он и сражается как кто-то, для кого не существует ничего, кроме этой войны. Это, — настояла она, мельком, но выразительно взглянув на Роду, — не качество героя.