— Молодая девушка, тёмная, зелёные глаза, царапина над правым глазом, — отозвался мужчина с бумагами и посмотрел на пленников в установившейся ненадолго тишине.

Тёмная. Это могло означать как цвет кожи, так и волос. Криандра не считала себя тёмной, разве что такими были её волосы, но всё же потянулась дрожащей рукой к лицу. Пальцы нащупали какую-то шероховатость в виде полоски над глазом. Не отрывая взгляда от антарийцев, она застыла. Никто, кроме неё, больше не шевельнулся. Все взгляды, казалось, были сконцентрированы на ней. Женщина, которая прятала её в своих объятиях, посильнее прижала девушку к себе, тем самым подтвердив её собственную догадку. Мгновение спустя несколько пар крепких рук потянулись через перегородку и ухватились за Криандру. Что началось потом, было сложно описать словами. Толпа, которую представляли собой пленные, зашлась в истерике, как единый организм. Антарийцы кричали на них, угрожая расправой и на самом деле имея её в запасе как метод воздействия на удерживаемых здесь людей. Зеленоглазая девушка, вокруг которой завязалась эта потасовка, пыталась отбиться как могла, но её вытянули наружу, за пределы загона. Она упиралась болящими от напряжения руками в солдат, брыкалась и извивалась как уж, на которого имели неосторожность наступить, но, в отличие от него, она не имела возможности отбиться или кого-либо устрашить. Кроме как жертвой ощущать себя не получалось, и не помогала даже поддержка, что исходила от пленников у неё за спиной. Среди крика и ора, и собственных воплей, которые ограничивались несколькими фразами, можно было различить и посланные каким-то эльфом «пожелания», среди этого народа считающиеся самыми тяжёлыми — они заключались в словах: «Пусть с вами будет так же, как с нами, только в десять раз хуже». Оно имело глубокие корни и уходило далеко в историю, но вряд ли антарийцы воспринимали его так же, как эльфы, которые единственные понимали всю суть этой фразы.

— Держись, девочка! — голос женщины, которая о ней заботилась, пробился сквозь гам и достиг её ушей вместе с рукой: каким-то образом она умудрилась пролезть сквозь людей и солдат, схватить девушку за ладонь и сжать её. — Думай о своих предках, думай о временах варанон!..

Криандра думала бы о них, и это наверняка придало бы ей стойкости, только её предки не имели к никакого отношения к эльфам древности, поэтому черпать силы ей было неоткуда. Всё, что она могла на тот момент, это думать о себе: слабой, жалкой и беспомощной. Но даже в таком состоянии она пыталась отбиваться, пока толпу не вынудили частично притихнуть, потыкав их в хаотичном порядке древком глефы, а зеленоглазую окончательно не обездвижили. Руки, чтобы она ими лишний раз не размахивала, выкрутили за спиной, причём так сильно, что отчасти Криандра кричала именно из-за них. Выгнуть спину ей «вежливо помогли», натянув назад волосы, но это не продлилось долго — их просто обвязали какой-то кожаной полоской, чтобы не падали куда попало. Криандра дышала глубоко, предельно раздувая лёгкие, но всё равно не могла надышаться. Она закашлялась, и снова перед глазами всё поплыло, что на время вынудило её держаться тихо, но стоило ей бросить взгляд на одного из солдат, как всё внутри гулко скользнуло в пропасть бессилия. Прежде этот антариец не притягивал к себе никакого внимания, так как стоял позади всех, почти около входа, но сейчас его пропустили ближе к пленникам. Не вступая с ними ни в какое взаимодействие, он начал перебирать штуки, которые на первый взгляд могли показаться тонкими кочергами, но, стоило Криандре приглядеться, как она поняла: это инструменты для клеймения. Зеленоглазая дёрнулась назад, когда одну из «кочерёг» подали помощнику главного. Она мотала головой и снова принялась кричать, затем пыталась даже укусить своих пленителей, но из этого ничего не вышло. Железяку — пока ещё холодную — прижали ей к лицу и подогнали под нужные мерки, пока крепкая хватка удерживала её голову. После железо забросили в огонь. Криандра продолжала вырываться, добиваясь лишь большего выкручивания рук и громких замечаний от антарийцев. Ей казалось, что она сейчас умрёт: уж слишком явно девушка представляла, как будет шипеть кожа на лице, когда к ней прислонят покрасневшее железо. Но даже если она и выживет, то как будет жить дальше с ожогом, занимающим всё пространство поперёк лица и полоской от лба до носа? Но будто бы этого было мало, к её подбородку прислонили ещё одну железяку в форме вытянутого полукруга, и тоже забросили в огонь. И снова внутри у Криандры всё замерло. Даже ей самой в ту минуту показалось, что она сдалась, но это было приседанием перед прыжком. Стоило зеленоглазой девушке увидеть, как ближайший к огню солдат ворошит стремительно нагревающимся инструментом угольки, как сопротивление вспыхнуло с новой силой. Паника, накрывшая её, с одинаковым размахом охватила и людей, которые оставались позади неё: то ли потому, что они осознавали схожесть своей участи, то ли потому, что Криандре действительно было ужасно страшно, и пленные, которые это видели, переступили за грань заботы лишь о себе и поддались инстинкту, который велел им защищать самого слабого. И, надо признаться, только благодаря этой поддержке Криандра в ту секунду сумела выжить. К ней и солдатам снова потянулись руки, завязалась очередная потасовка, чуть менее агрессивная, чем прежде, но и её хватило, чтобы взбесить антарийцев.

— Молчать! — рявкнул главный и бросил злостный взгляд на ближайшего подчинённого. — Секи сразу шеи этим тварям.

Тот молниеносно выдернул меч из ножен и протолкнулся ближе к заграждению. Руки одна за другой отпустили Криандру — все, кроме антарийских. Сама девушка в этом переполохе растеряла почти всю свою выдержку и с трудом стояла на ногах. Вопли, тем не менее, не прекращались. Пленники кричали о правосудии и проклинали антарийцев словами, каждое последующее из которых было более пугающим, чем предыдущее, солдаты в ответ пихали их тупыми концами оружия, но, судя по звукам, одному из мужчин досталось лезвием. Криандра не видела, что там развернулось, но и этого было достаточно, чтобы на неё накатила повторная волна сожаления. Ей следовало успокоиться и сделать всё так, как сказала женщина — спокойно выдержать, как железо будет жечь лицо, затем плюнуть антарийцам в рожу, получить свою порцию ушибов, но не дать пострадать кому-либо ещё.

Но ведь Криандре было семнадцать лет, и самое страшное, что с ней когда-либо случалось до попадания в этот мир, были ободранные коленки и ссадины на руках.

— Не надо! Не надо! Не надо! Не надо! — Она всё кричала, и фразы сливались в один монотонный звук, который стучал будто тонкий молоточек по наковальне.

Это не то, что говорят, когда пытаются добиться своего, и это явно не являлось тем, чем можно было убедить антарийцев её отпустить. Криандра вообще не считала, что их можно убедить отказаться от чего-либо, что они задумали сделать, но инстинкты заставляли её биться, и чем упорнее она это делала, тем сильнее уставало её тело и в то же время сильнее сражалось всё внутри. Мгновением позже зеленоглазая чуть не потеряла сознание, когда железо достали из жаровни. В окружающем шуме она перестала слышать кого-либо вообще. Уши заложило, так что она попала в капкан своего страха, где остался только её разборождённый разум в звуковом вакууме и белое железо, которое видели её припухшие от ужаса глаза. Криандра перестала дышать, и казалось, что в этом была какая-то связь, раз железяка так и застыла над огнём.

У входа, передвигаясь бросающимся в глаза образом, появилось какое-то существо. Вид у него был приближён к человеческому, потому как оно имело похожее телосложение, но в остальном перепутать эти два вида было невозможно. Существо это было немного ниже, чем антарийцы, но выше эльфов и обычных людей. Оно было покрыто серой, как влажная галька, кожей и носило одежду, которая состояла из мешковатого верха с короткими рукавами и набедренной повязки из того же полотна. Белесые желтоватые глаза не имели зрачков, поэтому было сложно сказать что-либо про то, был ли его взгляд осмысленным, но широкий рот шевелился так, будто произносил слова, а не просто звуки. Нос у существа был немного выпуклым, как у рептилий, а ушей Криандра не разглядела. На существе не было растительности, оно ходило на согнутых в коленях ногах без обуви, которые имели по четыре крупных пальца, как и на руках. Девушка мысленно обозвала его Головастиком из-за внешней схожести с этими созданиями.