Где-то после получаса блуждания по зарослям они будто бы прорвались через их заслон и снова вышли к развилке, от которой отходили достаточно широкие дороги, создающие весьма неоднозначное впечатление: с одной стороны, они были достаточно просторными, чтобы по ним можно было проехать, с другой — что-то в них отдавало очень давней заброшенностью, и дело было не только в траве, которой поросла некогда утрамбованная земля. «Утрамбованная», — вдруг спохватилась рыжеволосая собственному соображению. Прежде эта дорога, что была перед ними, и две другие, которые выхватывал взгляд, были не просто проезжены, но и ровно отглажены — это было видно по некоторым сохранившимся фрагментам пути. Теперь же кругом стояла аура какой-то пустоты. В ветвях высоких деревьев путалась редкая птица, да и то, стоило ей пожелать подняться в воздух, как эти самые ветви будто бы хватались за неё. Это место было похожим на капкан; при этом в нём же царила какая-то неизъяснимая свобода. «Останься, если захочешь, — подражала возможной речи этого места Бригита в своих мыслях, охватывая его широко раскрытыми глазами, — тебе здесь понравится. Но я не обещаю, что ты сможешь отсюда выбраться». Испуга по этому поводу она, тем не менее, не испытала; скорее, в ней всколыхнулся интерес, который некому было потушить.
Рыжеволосая оглядывалась по сторонам, выныривая из путающихся под ногами высоких и надоедливых в своей изворотливости растений, и остановилась на дороге, не выходя на неё полностью. «Как и везде, — подумала она, — и у здешних мест есть своё прошлое». В прежние времена ей бы живо представилось, как всё это выглядело раньше, но сейчас она вдруг обнаружила у себя полное отсутствие идей, но они вполне имели шанс ещё появиться, так как дорога, ведущая их вперёд к определённой цели, ещё не завершилась.
— Будьте внимательны к тому, что у вас под ногами, — повторилась Моргина.
Это был очередной призыв упереться взглядом в землю. Первые несколько минут Бригита шла, взмахивая взглядом как веером: частично, чтобы не сдавать своего намерения не во всём подчиняться эльфийке, а ещё — потому что ей было любопытно и она всё так же рассчитывала увидеть что-нибудь такое, что не бросается в глаза при первом взгляде. Лес, хоть и выглядел по-эльфийски статным — разумеется, под этим имелась в виду не физическая статность, отчасти присущая этому народу, а размах ландшафта их земель, — но необычности ему придавала вовсе не местная флора, а прошлое, остающееся неуловимым, но витающим в воздухе и огибающим всю здешнюю растительность. В итоге же рыжеволосая всё же опустила взгляд — шея устала крутить головой из стороны в сторону, — и она пошла вперёд, погрузившись в раздумья. Сумерки накрыли их не яркими красками, а сизым покрывалом, наброшенным на лес столь неожиданно, что Бригите показалось, будто сработал какой-то переключатель. Над верхушками деревьев проплывал туман, который рисковал опуститься пониже и вконец заморозить не слишком торопливых путников. Рыжеволосая уже настолько переохладилась, что с трудом переставляла ноги, но всё ещё была готова перейти на бег, лишь бы только ей сказали, что цель совсем близко, но они всё никак не переставали продвигаться вперёд. Несмотря на то что дорога была достаточно широкой, чтобы они могли идти по ней в ряд, группа предпочла шагать колонной, фактически по одному. Впереди всех шла, как обычно, их лидер, следом за ней — Фавиола и с небольшим отставанием — Рода. Бригита вышагивала сразу за ними. Колонну замыкали Эмироэль и Трина — по поводу последней Моргина хотела, чтобы она шла в окружении подруг, но светловолосая девушка чувствовала себя уютнее поблизости от их единственного лучника, который прикрывал их тылы. Эмироэль держал лук в руке, со стрелой наготове — она уже лежала на тетиве и ждала своего момента. Выглядел эльф так, будто вопросов о том, придётся ли ему стрелять, даже не возникало и, глядя на него и на лес, остальные придерживались схожего мнения. Бригита, в общем-то, оптимизма по этому поводу не испытывала. Эмироэль умел сражаться — это она знала, — но сколько ему понадобится времени, чтобы после выстрела сбросить рюкзак со спины, чтобы он не снижал его подвижность, и наложить на тетиву следующую стрелу? Памятуя о случае возле башни, рыжеволосая приходила к единственному — и не слишком утешительному — выводу: слишком много.
Когда подошла к концу ещё половина часа, Бригите начало казаться, что они застряли здесь навсегда. То ли время тянулось совсем по-странному, выдавая свои минуты более долгими, чем они были на самом деле, то ли вечер отступил чуть подальше, но ночь не стремилась опускаться на них — и в то же время и завершение пути казалось ещё далёким и в коей-то мере даже недостижимым. Рыжеволосая водила уставшим, напряжённым взглядом по деревьям, скользила им по кустам и прочим зарослям, державшимся вне дороги. В этом месте, судя по всему, тоже был дождь, но закончился он раньше того, который прошёлся ливнями над рекой, где они вышли из подземелья, так что под ногами была слякоть, в которой они пусть и оставляли свои следы, но не утопали. Освещения ещё хватало, чтобы выхватывать что-то вокруг, и Бригита, ухватившись взглядом за показавшуюся ей знакомой крупную надломленную ветвь стоящего неподалёку дерева с ржавой листвой, приблизилась к догадке, которая окончательно охватила её, когда она взглянула на землю под собой. На ней были следы подошв, наслоившиеся друг на друга, причём уловимо большее количество раз, чем нужно было.
— Эй, — затормозила Бригита, — мы…
В этот самый момент Фавиола ненамеренно перебила её, заговорив одновременно с ней.
— Моргина, может ли быть такое, что мы ходим кругами? — спросила она.
Тон её голоса был приглушённым — под стать окружающей их холодящей атмосфере, словно она не хотела встревожить этот участок леса. Вся колонна вместе с тем остановилась, оглядываясь вокруг. Судя по взглядам, Бригита и Фавиола были не единственными, кто об этом задумывался, но никто больше не отважился об этом упомянуть, опасаясь, как бы, произнесённое вслух, оно не стало явью, но умалчивать очевидное уже не было никакого смысла. Стало вполне ясно, что какой-то отрезок пути они прошли не вперёд, а по кругу. Небольшой, на самом деле, но тем не менее. Сам этот факт указывал на то, что они затерялись, а значит, могли обречь себя на замерзание посреди ночи, когда придут весенние ночные холода. Найти сухостой и подходящее место для ночлега в малознакомом лесу, где могли водиться самые разные существа — а фауна этого мира была весьма богата ими, — отняло бы у них дополнительное время, которое они не могли растрачивать попусту. Бригита и так замечала, как кукожится её сестра, тщетно стараясь не подавать виду на своё состояние — а она была первым кандидатом на замерзание. Впрочем, если они останутся в промокшей одежде под открытым небом на всю ночь, это участь может стать реальной и даже ожидаемой для каждого из них, разве что у Моргины не найдётся какого-нибудь подходящего для такого случая зелья. И всё же оставаться в лесу на ночь было непозволительно.
Только все эти рассуждения меркли перед осознанием, что они пропустили мимо внимания ещё одну деталь — заметив её наконец, Бригита ощутила, будто начинает ещё сильнее увязать в размякшей земле.
— Мы здесь не одни, — на повышенных тонах заявила она и бросила округлившийся взгляд на Моргину, которая в то же мгновение взглянула ей в ответ — в обход двум девушкам, которые находились между ними. — Не одни!..
Последнее она буквально вытолкнула за пределы губ подобно предупреждению — она и чувствовала себя следопытом, который вдруг обнаружил засаду. Как они вообще умудрились не придать значения такой явной улике постороннему присутствию, как лишние следы? И ведь тот, кто, судя по отпечатками подошв, примкнул к ним относительно недавно, совсем не пытался этого скрыть: следы пролегали вдоль обочины, на не слишком большом расстоянии от центра дороги, по которой двигалась их колонна. Бригиту охватила едва ли не паника, когда она вычислила, что в числе незаметных преследователей у них было не менее двух человек. Если бы они встретились с ними лбами, то ещё можно было бы порассуждать «кто кого», а так, на первых парах всё говорило о преимуществе на стороне неизвестных. Где они сейчас находились? Когда решили к ним примкнуть, с наглостью и самоуверенностью оставив свои следы? Кто вообще эти люди? Вопросов было так много, что они одновременно налегли не только на разум, но и на дыхание рыжеволосой, выбив его у неё из груди и оставив после себя лёгкое кружение головы. Новый всплеск паники ударил по ней, даже не дождавшись, пока схлынет откат предыдущего.