Моруэн, встрепенувшись тому, что голос извне ответил на те слова, которые звучали у неё в уме, будто его обладательница прочитала её мысли, поняла, что чересчур засмотрелась на незнакомку, и решила поскорее уйти.
— По крайней мере не так, как ты думаешь, — добавила женщина.
И снова эльфийку будто прошило этими словами. Кем бы ни была эта незнакомка, она что-то знала — иначе бы не стала заговаривать с ней вот так, внезапно, и по поводу того, что в тайне занимало девушку. Моруэн сразу же допустила массу предположений, и все они сошлись на том, что эта женщина была осведомлена по поводу её отношений с командующим. Это было настолько тщательно скрываемой тайной, что эльфийка уже попросту не могла отмахнуться и пойти дальше.
Если женщина заговорила об этом — значит ей что-то было нужно.
— Я не понимаю, о чём Вы говорите, — ответила Моруэн.
Это был единственный способ, как продолжить диалог, который она прежде даже не собиралась заводить. Возможно, было бы гораздо разумнее проигнорировать сказанное, а потом как можно скорее разыскать Антье и рассказать ему обо всём, но эльфийка, честно говоря, испугалась и, поддавшись внутренней панике, не смогла отреагировать как следует.
— А я думаю, понимаешь. — Женщина подошла поближе и посмотрела на неё своими каре-зелёными, как подвыгоревший на солнце мох, глазами.
Моруэн вдруг стало трудно дышать. Она не могла решить, было ли это результатом всплеска волнения или же женщина каким-то ещё образом воздействовала на неё, но эльфийке стоило немалых усилий устоять на месте. Казалось, что вот-вот закружится голова и она обмякнет в обмороке, но Моруэн упрямо заставила себя смотреть незнакомке в ответ. Мало ли что та могла знать? Эльфийка вполне очевидно не была из антарийского войска, соответственно, в прошлом она являлась либо пленницей, либо перебежчицей; последних, к слову, отмечали особым клеймом над бровью. Отсутствие цепей и других подобных вещей намекало на то, что в своей свободе она была не ограничена, что подтверждало и выражение лица. Почему это незнакомка не могла, ткнув пальцем в небо, попасть в точку? Ведь эльфийка была молода, а среди антарийцев можно было найти немало привлекательных мужчин, к тому же не всё чуждое в них воспринималось как враждебное — многие девушки видели колорит в особенностях внешности, отличающих их от имперцев. Моруэн сама была очарована командующим, потому что он не был похож на эльфов, которых она знавала прежде, — в первую очередь в отношении к жизни и определённым вещам в ней.
— Разумно ли отдавать всё, что имеешь, тому, кто может ? — шагнув навстречу эльфийке, спросила женщина.
Она не пыталась убедить её в чём-то или упрекнуть; это было больше похоже на искренний вопрос, побудивший Моруэн тотчас задуматься. Она действительно отчётливо понимала, что́ незнакомка хочет этим сказать.
Были ли у неё сомнения? Конечно, были. А у кого их не возникает? За все прожитые годы эльфийке не доставалось ничего за просто так, и когда в её жизни вдруг появился Антье, у неё были все причины задуматься, будет ли долгим счастье, так неожиданно само скользнувшее ей в руки. Любой, с кем она поделилась бы своей историей, посоветовал бы девушке не тешить себя иллюзиями. Какое будущее могло быть у безродной пленницы с командующим антарийского войска? В чём их не сравни, во всём они были разные, и кто бы ни взялся найти между ними хоть какие-то соответствия, остался бы ни с чем. И внутри Моруэн тоже моментами возникал этот противный, приставучий голосок, который бросал ей в лицо простую истину: она всего лишь временный способ времяпрепровождения. Что будет, когда закончится война? Куда пойдёт Антье после последнего боя, и не случится ли такое, что эльфийка вдруг «случайно» затеряется в массах и так и не будет им найдена?
Всё это временами появлялось в раздумьях Моруэн, но всегда оттуда исчезало — а всё потому, что она верила Антье. И это чувство — даже невозможность не поверить ему — нашло уверенный ответ, который можно было предоставить незнакомке.
— Моя любовь — дикий огонь, — ответила эльфийка. — Она будет гореть, даже если тот, кого я люблю, будет только смотреть.
Девушка произнесла это очень спокойным, мягким тоном, потому как это являлось правдой. Это ведь реалии жизни — кто-то любит больше, кто-то меньше, и с этим ничего не поделаешь. Но в том, чтобы видеть свой смысл в другом человеке, который пусть и не отвечает с таким же запалом, тоже имеется особая ценность. Так, Моруэн была убеждена в том, что сама влюблённость в антарийца делала её другим человеком — словно при знакомстве с ним с неё упала какая-то пелена, которая мешала разглядеть и почувствовать сотни, миллиарды вещей.
Тот, кто — как и эльфийка — хоть что-то знал о любви, тотчас подтвердил бы, что за неё действительно можно отдать всё.
— А если придут дожди? — спросила женщина.
«А как же без дождей?» — подумала Моруэн, глядя ей в лицо. Почему незнакомка вообще задала такой вопрос? На ум закралась мысль, что она, возможно, никогда не знала такого чувства, вот и рассуждает настолько расчётливо. Но любовь нельзя объяснить, её не подогнать ни под какие условные нормы. Есть те, кто содрогаются от одного предчувствия о несчастье в любви, другие, даже пройдя сквозь него, не теряют надежды. Но не существует совершенно ровных дорог, да и не важно это, насколько гладок путь — лишь бы были силы его пройти. У тех, кто влюблён, они есть всегда.
— Пусть приходят, — ответила эльфийка.
Вряд ли она понимала в полной мере, о чём так уверенно говорит, но другой ответ просто не вязался с её чувствами в тот миг. На женщину это, похоже, произвело некоторое впечатление. Она постояла на месте, без слов глядя на Моруэн. Возможно, она, такая молодая и простоватая с виду, показалась ей несмышлёной и чересчур дерзкой. А возможно, её мысли были диким лесом, в который эльфийке даже не следовало соваться. Но одно было абсолютно точным: эта женщина появилась здесь неспроста, и вряд ли она проводила своё время в антарийском лагере, подлавливая простых прохожих и ставя их в затруднительное положение своими заранее подготовленными вопросами, метко попадающими в цель.
— Ты уверена в этом? — переспросила женщина.
Любой другой девушке стало бы не по себе от подобного вопроса. Он прозвучал так, словно от ответа что-то на самом деле зависело.
— Да, — без промедления ответила Моруэн.
Незнакомка присмотрелась к её лицу, но затем резво завернула в сторону, обходя эльфийку и уходя своим путём — так, что только подолы грубых одежд хлопнули друг о друга. Девушка обернулась полу-боком, провожая её взглядом. Может, она придавала слишком много значения заурядным ситуациям? Незнакомка действительно не сказала ничего конкретного, а в любом месте найдётся человек, ведущий себя подозрительно. Кем могла быть эта странноватая женщина, Моруэн так и не поняла, но решила, что обязательно разузнает об этом у Антье. Антариец, само собой, не мог знать всех и каждого в лагере, но наверняка у него будет хотя бы парочка предположений, которые в итоге смогут привести эльфийку к разгадке.
Но этому разговору не суждено было состояться.
Кто-то налетел на неё совершенно неожиданно, так что Моруэн даже не поняла, что и откуда взялось. Затрещина прошла вскользь, сразу подняв приглаженные волосы эльфийки и повергая её саму в шок. Вытаращив глаза, девушка резко обернулась в ту сторону, откуда последовал шлепок, и инстинктивно подалась назад. Рядом оказалась молодая черноволосая женщина — вся взъерошенная, как вылетевшая из схватки птица. Одежда, не слишком умело имитирующая богатый наряд, выдавала в ней трудящуюся лагерного борделя.
Незнакомка была красива, но очень разгневанна.
— Эй! Ты что себе позволяешь?! — рявкнула она звонко, уперев одну руку в бок, а другой взмахнула прямо перед носом у Моруэн.