— Если тебе и придётся спрыгнуть в колодец, то ты сделаешь это исключительно по собственному желанию, — сказала она.
Моруэн не успевала определиться с тем, как ей реагировать на подобные утверждения. Значило ли это, что у неё не будет выбора? Было ли это обещанием неминуемой опасности? Она почему-то чувствовала себя абсолютно уверенной в том, что ничего из того, что говорит эта женщина, нельзя воспринимать буквально. Возможно, она и хотела сказать, что каждый сделанный эльфийкой выбор будет исходить из её же решения, но девушка расслышала в этом нечто иное. «Ты прыгнешь пусть даже в котёл — но будешь думать, что это твоё собственное желание», — вот как это прозвучало. И всё-таки пока что единственным чужим решением во всём, что случилось с Моруэн, был этот переброс в незнакомое ей место.
— Где я нахожусь? — пытаясь собраться, спросила эльфийка.
Она умела подолгу и не моргая смотреть на людей так, что им становилось не по себе, и причиной тому была не только проскальзывающая в её взгляде хмурая жутковатость, которой Моруэн иногда даже умела управлять. На женщину это, впрочем, не произвело должного впечатления. Она в целом выглядела весьма довольной, хоть и старалась не показывать этого.
— Далеко… от командующего, если ты это хотела узнать, — послышалось в ответ.
Незнакомка попала прямо в точку. Эти слова были стрелой, метко пущенной девушке прямо в сердце. Разумеется, в перечне всего, что могло её интересовать, Антье занимал самое главное, первое место. Она бы не испугалась оказаться даже на маленьком островке в невероятно опасном Туманном Озере — но только если бы ей сказали, что на расстоянии нескольких гребков она найдёт того, кого любит. Так и сейчас: этот город в самом деле мало волновал её, и Моруэн больше хотела узнать, не что это за место, а насколько далеко оно находится от лагеря командующего. Но ответ незнакомки не сбил её с толку, и она настояла на своём, пусть и мгновение назад все её мысли сдал сдавленный выдох и разбитый взгляд.
— Ты перенесла меня сюда без моего желания, — бросила ей в упрёк эльфийка, но это вышло скорее не как требование объясниться, а как не слишком убедительное выражение недовольства.
— Я сказала тебе всё, что ты захотела узнать. — Женщина пожала плечами и наклонила голову чуть набок. — Ты согласилась на моё предложение.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы Моруэн перестала давить на неё. На самом деле эльфийка немного забылась и только после этого отрезвляющего диалога начала с бо́льшим пониманием относиться к происходящему. Ведь и правда: и своими словами, и своим поведением там, в роще возле лагеря, она дала понять, что готова на все условия, лишь бы незнакомка сделала так, чтобы показанный ею сценарий из видения не воплотился в жизнь. Нет, Моруэн не сказала, что её можно перенести в совершенно отдалённое от лагеря место, но она заявила о чём-то другом: о своей готовности идти тем самым сложным путём, о котором предупредила её эта женщина. «Всё означает “всё”», — напомнила себе Моруэн. На это она была готова ради своего командующего и отступить сейчас означало бы полностью перечеркнуть всё то, о чём она заявляла прежде. В данном случае это могло иметь особо серьёзные последствия, а не просто отпечаток собственной слабости и несостоятельности на душе. Поэтому упрекнуть незнакомку в самодеятельности так, как изначально хотелось эльфийке, у неё не получилось.
— Ты — человек прямой, и вопреки тому, что твоя жизнь связана из петель, ты предпочитаешь прямые пути, — начала, казалось бы, совсем иной разговор незнакомка. — Но всё, что ты видишь вокруг… всё это устроено гораздо сложнее, чем тебе кажется. Подумай вот о чём… — Она отошла немного в сторону, в направлении, противоположном стене с окнами, которые прятались за пылью и коробками. — Мало кто задумывается о зиме посреди жаркого лета, но тем не менее запасы к ней готовят задолго до наступления морозов.
Моруэн устала от загадок — они вынуждали её находиться в непреодолимо напряжённом состоянии, которое требовало от неё либо целиком сдаться, либо начать что-то делать, но она не могла в данный момент выбрать ни то, ни другое. Что-то в словах женщины цепляло её, как будто за массой фраз с неопределённым смыслом скрывалось нечто предельно понятное — просто она никак не могла этого уловить. Незнакомка словно обращалась к чему-то внутри неё, что хорошо знало предмет разговора и откликалось на это. Быть может, именно поэтому эльфийка и не сбежала от этой необычной женщины, а продолжила всё так же стоять на месте, пока та не подошла к стене, возле которой находились преимущественно шкафы и столы, водружённые друг на друга.
— Но это — большое упрощение того, как на самом деле устроена взаимосвязь между людьми, событиями и самыми разными вещами в этом мире, — добавила она, и её взгляд плавным, но отчётливым движением скользнул в сторону. — Возможно, тебе удастся разобраться в этом, а даже если и нет — твоя роль требует не столько понимания, сколько следования намеченному пути. И сперва, чтобы окончательно ступить на него, тебе потребуется… метка.
Моруэн предполагала, что женщина может знать, что это слово значит для неё. Возможно, потому она и выдержала перед этим небольшую паузу. Девушка относилась к этому не так болезненно, как другие невольники, но и для неё в этом ничего хорошего не было. Метка — это сила власти кого-то другого над тобой. Кого-то, кто умнее, сильнее или, что наверняка — властнее тебя. Эльфийка почти не обращала внимания на свою метку тэйрэт, когда та поначалу «украшала» её лицо; единственным, что её смущало, было то, что та служила постоянным напоминанием Антье о том, кем она является для окружающих, но он убедил её, что сам не испытывает никакого дискомфорта, поэтому и Моруэн успокоилась на данный счёт, так что через какое-то время вообще перестала ощущать её на себе даже в моральном плане. Но бывали в её жизни и другие метки. Когда-то давно, ещё будучи совсем юной, она участвовала в сомнительной авантюре и была одной из тех двух, кого поймали. Их обоих обвинили в воровстве, Моруэн кто-то даже плюнул в лицо, и в итоге оба предполагаемых воришки — предполагаемых, потому что они были достаточно глупы, чтобы участвовать в ограблении, но сами лично ничего не взяли, — получили свои метки на щеке. Девушка практически забыла, как она выглядела, но помнила о том, как ненавидела её, при том ненавидела настолько, что соскоблила её с себя полу-тупым ножом. Так бы она, наверное, и заработала себе какую-нибудь заразу или осталась «красоткой» с огромным шрамом на лице, если бы не местная целительница. Она была одной из тех людей, которые никогда не идут за толпой и всегда придерживаются собственных соображений. Та целительница действительно была очень хорошим человеком; такие встречаются редко. Моруэн была уверена, что именно поэтому та женщина в итоге и переселилась в другое место: там, где они жили прежде, правили совсем другие законы, зачастую довольно-таки далёкие от человечных. Местные подонки, скорее всего, просто её выжили, но было в этом и что-то положительное. По крайней мере, Моруэн надеялась, что отъезд принёс той снисходительной женщине добрые перемены — такие, какие она и заслуживала.
— Что ещё за метка? — с пересохшим ртом спросила эльфийка.
Незнакомка сразу разглядела её замешательство, но продолжила в своей привычной манере.
— Метка — это цепь, — пояснила она. — Или ты собралась удерживать вихрь голыми руками?
«Что за цепи, что за ураган?» — по-прежнему не уразумевала Моруэн, но уточнять не стала, так как понимала: женщина более ясно изъяснять свой посыл всё равно не станет. Приходилось плясать от того, что имелось, и эльфийка высказала ту мысль, которая появилась у неё сразу после того, как она услышала слова незнакомки.
— Разве вихрь удержишь цепями? — спросила она тихим голосом, скользнув им по тишине этого места.
Женщина повернулась к ней боком и прошла чуть дальше, вдоль шкафов, которые стояли возле стены.
— Резонный вопрос, — ответила она, и больше ничего не стала добавлять.
На минуту с лишним между ними воцарилось молчание. Моруэн отвернулась от незнакомки, не боясь подставлять ей спину, — после всего, что ей уже довелось повидать со стороны этой женщины, она была уверена, что так или иначе ничего не сможет противопоставить ей. Всё, что ей оставалось, это быть начеку, чтобы снова не попасться на какой-нибудь подвох. Складывалось впечатление, что всё было против неё: неизвестность собственного местонахождения, капающая с одежды вода и тяжесть, придавливающая её изнутри.