Внутри будто пробудилось то самое чувство, которое всегда вытягивало её из самых запутанных ситуаций. Возможно, это было сильно развитым инстинктом самосохранения или же привычкой, вложенной в неё во времена трудного детства, но Моруэн собралась с силами и поплыла в сторону площадки, расположенной прямиком над кромкой воды. Сразу от неё отходили каменные ступени, которые вели наверх. Совсем рядом, перекрывая небосвод и городской пейзаж, находился мостик, переброшенный через канал, по которому прошлась парочка людей, мельком взглянувшая на эльфийку, но решившая не задерживаться. Такой расклад был даже на руку Моруэн, ведь в её состоянии последним, чего она могла бы хотеть, было чьё-то внимание. Она умела быть незаметной и не забыла об этом умении, едва выползя на сушу. Оказаться на лёгком ночном ветерке после купания в холодной воде было не самым приятным ощущением, и Моруэн тотчас затряслась, опасаясь переохлаждения. Она чувствовала себя зверьком, которого внезапно выпустили на волю и который находился в полнейшем замешательстве, не зная, какой опасности и откуда ему ожидать, – но это был не первый случай в жизни эльфийки, когда она чувствовала себя подобным образом, поэтому окончательно осесть на землю и сдаться ей не позволил сохранившийся глубоко внутри её памяти опыт, который иногда самостоятельно проявлял себя в таких сложных жизненных моментах.

Понимая, что оставаться на месте ей нельзя, Моруэн поднялась по ступеням и оглянулась вокруг. Людей на улицах города практически не было, в окнах не встречался свет, разве что вдалеке, но на углах висели фонари, дающие блёклое серебристое освещение; этот цвет встречался здесь повсюду, будто город был соткан из прозрачного серебра, перекликающегося с серо-голубым небом и лунным светом, стелящимся по белому камню, из которого были выполнены постройки и уложены дороги. Судя по общему виду города, он представлял собой что-то особенное, но Моруэн не могла так сразу понять, что именно заставляло её отнестись к нему подобным образом. Возможно, дело было просто во впечатлениях: эльфийке редко доводилось путешествовать и, не считая передвижений вслед за войском антарийцев, она почти не бывала за пределами своего родного города; но в этом месте угадывалось что-то такое, с чем она будто бы уже сталкивалась и даже отчасти была знакома.

Не успела Моруэн пройти и пяти шагов, как её окликнул мужской голос. Эльфийка сразу же узнала антарийский разговорный язык. Таким требовательным тоном, как ей казалось, могли разговаривать только стражники, поэтому она тотчас встрепенулась, не зная, в какую сторону бежать. Клейма на ней на данный момент не было, а доказать свою принадлежность к невольникам иными способами она не могла. В лагере Антье ей было достаточно сказать, что она – тэйрэт командующего, и её слова сперва проверили бы, прежде чем действовать. Здесь же, вдалеке от привычного ей антарийского лагеря, эта фраза ничего не значила и никак не могла ей помочь. Моруэн в ту же секунду осознала, что встречаться с местной стражей ей нельзя, и потому сделала ещё несколько быстрых шагов навстречу пересечению улиц, одним направлением из которых был переброшенный через канал мост. Если её поймают – эльфийка отчётливо это понимала, — то могут убить на месте или с определённым промедлением, но ничего хорошего из этой встречи выйти не могло. «Куда же, — метались её мысли, — куда же бежать?» Это место было ей в общем-то совсем незнакомо, поэтому, предприняв попытку бегства и выбрав неправильное направление, она вполне могла попасть в ещё бо́льшие неприятности, хотя для эльфа оказаться схваченным антарийцем уже означало получить полный спектр всех возможных проблем, который возглавляли, конечно же, глумления и убийство. За всё время, проведённое вместе с командующим, Моруэн и забыла, каково это – опасаться за свою жизнь. Она в коем-то смысле даже успела свыкнуться с антарийским обществом и чувствовала себя в нём свободно, насколько это было возможно для пленницы, на которую обычно не обращают никакого внимания. Перестроитьcя за несколько минут было сложно, но девушка вспомнила те времена, когда ещё жила сама по себе. Воспоминания оказались более яркими, чем она могла предположить — а ведь она думала, что те дни больше никогда не станут напоминать ей о себе. Впрочем, даже крошечного взгляда на прошлое было достаточно, чтобы эльфийка вспомнила, что́ нужно делать, когда приходится выживать вопреки любым обстоятельствам.

Сначала неловко, но затем всё увереннее и быстрее она побежала вперёд. Первым делом нужно было оторваться от погони; главное — не стоять на месте. Уже в пути можно было придумать, где скрыться, или наткнуться взглядом на подходящее место по чистой случайности. Моруэн частенько приходилось импровизировать, и это помогло ей научиться правильно ориентироваться на местности и соображать быстрее, чем люди, привыкшие всё планировать. Когда страх одолевал её, девушка теряла уверенность, что у неё всё получится, но она не сдавалась, и именно это отличало её от остальных: как бы растерянна или напугана ни была Моруэн, она предпочитала бездействию любые, даже самые глупые поступки. Сейчас она была готова броситься в канал, задержать дыхание и проплыть такое расстояние, какое понадобится, чтобы в потёмках оторваться от антарийцев. Но эльфийка уже оставила канал позади – ноги словно сами унесли её в сторону, — поэтому пришлось придумывать новый план, который всё никак не складывался в её торопливом уме. Моруэн совсем забыла о том, что с неё капает вода, а ночной ветерок и низкая температура холодит кожу так, словно её окунули в жидкий лёд. Из-за быстрого бега эльфийка немного согрелась, но волнение настолько сцепило всё внутри неё, что девушка не смогла соответствующе оценить его, как и своё физическое состояние в целом. Её ум занимала лишь только одна мысль: не сдаться антарийцам.

Моруэн как раз думала о том, как ей одолеть стражника, если вдруг окажется, что он один, когда перед её глазами возникла какая-то дымка. Сначала эльфийка решила, что это вода залилась ей в глаза и сейчас обволокла глазные яблоки, но, как оказалось, явление не было иллюзорным. То, что видела девушка, вовсе не являлось игрой отблесков от фонарного освещения — это был реальный светлячок, пусть и немного размытый и нечёткий в ночной полутьме. Он казался клубком лунного света, плавающим по воздуху и сотканным из чего-то эфемерного. Его свечение было слишком слабым, при том что он просвечивался, поэтому издалека его вообще можно было не разглядеть, но Моруэн, находившаяся от него на расстоянии чуть большем, чем вытянутая рука, видела его достаточно хорошо. Поняв, что он не возник здесь сам по себе, эльфийка остановила на нём свой взгляд и позволила вести себя. «Светлячок» сделал маленький кружок вокруг собственной оси и устремился вперёд по улице, немного виляя и придерживаясь плавной, но неровной траектории. В погоне за ним девушка пробежала несколько улиц, пока «светлячок» не исчез за дверью длинного двухэтажного дома с небольшими и настолько грязными окнами, что лежащая на них пыль была похожа на слой краски. К своему удивлению, Моруэн не услышала за собой звука приближающихся шагов, да и стражников тоже было не видать. Мотнув головой, эльфийка перевела своё внимание с той части улицы, откуда она прибежала, на тяжёлую, обитую металлом дверь. Было видно, что она не заперта, и так как ничто не мешало девушке пройти внутрь, она тут же прошмыгнула за неё.

Стараясь дышать как можно тише, эльфийка остановилась сразу же за порогом, почти прижимаясь к двери. Прислушивавшись, она простояла так несколько минут, прежде чем убедилась в том, что никого поблизости действительно нет. Только сейчас, в таком состоянии напряжённого покоя, сконцентрировавшись на себе, Моруэн наконец почувствовала, как щиплет царапины, прополосканные не самой чистой водой. Они стали явным напоминанием всему, что произошло с ней за несколько часов до всего этого. На мгновение эльфийка, очутившаяся в полутьме — а проводником тусклого света, скорее всего, служили маленькие окна под потолком, и потому сиянию луны приходилось обходить преграды, чтобы достичь основного этажа, — почувствовала себя совсем растерянной. Ей казалось, будто всё, случившееся с нею, не более чем страшный сон. Такой, что взмахнёшь головой, и он сразу исчезнет. В какую-то минуту она действительно поверила в то, что после такого взмаха её глаза откроются по-настоящему, и она обнаружит себя лежащей в кровати рядом с Антье. Но сколько бы Моруэн ни пыталась вернуться в ту — теперь уже наверняка можно сказать, что оставшуюся позади — реальность, у неё это не получалось, и как бы ни щипало её царапины, она всё так же оставалась посреди какого-то заброшенного склада. Впрочем, заброшенным он мог показаться лишь на первый взгляд и то только потому, что в нём, кроме эльфийки, больше никого не было — разве что крысы сновали по углам, но если они и встречались здесь, то вели себя настолько тихо, что их передвижения оставались незаметны. Со всех сторон Моруэн объяла тишина, в котором были слышны только её вдохи и выдохи. Внутри здания было тепло, но не душно; видимо, помещения проветривались, но в них тем не менее пахло нагревшейся мебелью. Присмотревшись, эльфийка поняла, что не ошиблась: просторный склад, который по своей площади мог быть разделён на шесть обычных комнат, был забит предметами интерьера. В основном это были столы и шкафы, табуреты и буфеты. Все они были выполнены из дерева и стояли сдвинутыми вместе, а местами и взгромождёнными друг на друга возле стен, но так как пространства не хватало, чуть подальше от входа из мебели был выложен едва ли не лабиринт. Находились здесь также коробки, покрытые тонким слоем пыли, но Моруэн не стала, едва увидев их, задумываться о том, чем они наполнены; скорее всего, в них хранились такие же предметы быта. Об этом ей подсказал гребень, лежавший на коробке возле входа, — эльфийка, к слову, не стала задерживаться возле него слишком долго.