Глава IV

Бригита в очередной раз оглянулась назад и на мгновение даже почувствовала, как комок напряжения распадается, уступая место расслабленности. Одной проблемой стало меньше — в низине, совсем рядом с башней, возник силуэт. Рыжеволосая пригляделась к нему, стоя на расстоянии нескольких метров от опушки и поглаживая одной рукой другую. Очертания фигуры явно намекали на то, что это был Тальерин, неспешной походкой направлявшийся в её сторону. «Да что с тобой такое? — чувствуя, как накатывающее волнение подбирается к ней снова, подумала Бригита. — Ты же любишь ночь. Ночь — это звёзды, спокойствие, птицы в тишине…» Она вновь оглянулась по сторонам, будто только и делая, что выжидая тот момент, когда можно будет уйти отсюда.

«Птицы». Как так получилось, что это не пришло ей на ум раньше? Тем, что пугало её во всей этой обстановке, была тишина. Даже у ночи есть свои звуки, и порой она бывает очень даже шумной, а тут кроме шелеста трав и листвы — ничего, и это при том, что этот регион был весьма диким в плане природы. Возможно, она поспешила в своих выводах, но осознание отсутствия звуков из мира фауны ещё больше подстегнуло в ней инстинкт бегства.

Он достиг своего апогея, когда рыжеволосая взглянула в сторону своего предполагаемого союзника. Тальерин на мгновение остановился, и вместе с ним замерло и всё внутри самой Бригиты. После этого воин бросился бежать к ней на такой скорости, что мог бы обскакать любого золотого призёра по бегу. Чувствуя, как у неё отпадают все чувства, кроме острого предчувствия надвигающейся опасности, рыжеволосая не поняла ничего из того, что он прокричал — будто возник ещё какой-то барьер, который поглощал все звуки и до безобразия замедлял всё вокруг неё. Краем глаз, совсем того не хотя, она увидела едва различимое шевеление на некотором расстоянии от себя. Затем, будто вздыбленный песок, вверх взметнулись два громадных перистых крыла. Какой-то зверь, совсем незнакомый Бригите, притаивался возле опушки, прижавшись к траве. Единственным, на что хватило рыжеволосой девушки, был разинутый рот и несколько шагов, сделанных ею назад в качестве отступления, чего явно было мало, учитывая, что чудище это было огромным и, судя по всему, имело способность летать.

Оцепенение, удерживавшее Бригиту в ступоре, внезапно улетучилось, резким покалыванием во всех суставах напомнив ей о том, что она может двигаться. Рыжеволосая восприняла это даже не как рекомендацию, а как приказ, и молниеносно сорвалась с места. Чудище у неё за спиной, расправив крылья, резко шевельнуло ими, обдав беглянку потоком ветра. С ног её это не сбило, но знатно подтолкнуло к проявлению новых атлетических талантов. Чувствуя, как разлетаются нижние конечности, будто она отмеряла за один прыжок расстояние вдвое большее, чем ей было свойственно, Бригита всё же оглянулась на существо, которое избрало её своей целью. Из-за того, что она бежала, силуэт размазывался, и это ещё больше напугало её. Мгновение спустя она в очередной раз чуть не споткнулась, а потому замедлилась. Крылатое чудище использовало её промедление, чтобы ловко совершить эдакий прыжок в воздухе — потому как для полноценного полёта расстояние было слишком маленьким — и славировало почти на неё, но каким-то образом всё же бухнулось перед беглянкой, а не придавило её всем весом сразу, без шансов на дальнейший бой. Бригите казалось, что она сможет встретиться с опасностью подобного плана достаточно храбро, когда заглядывала в книжки своей подруги в доме Моргины и видела нарисованных на страницах существ, но список её возможностей был катастрофически мал по сравнению с её представлениями. Да и как можно было поверить в то, что есть возможность спастись, когда перед глазами, заслоняя собой путь к отступлению, опускается такая махина?

При освещении, которое давала луна, можно было разглядеть это чудище чуть получше, и основным, что успела отметить Бригита, была его схожесть с птицей. У него было громоздкое тело, как у четвероного зверя, и всего два, но очень широких крыла, а голову прикрывала будто бы маска из роскошных перьев — розовых и бирюзовых, на солнечном свету, должно быть, очень ярких. Туловище, покрытое мелкими перьями, не было мускулистым, а просто крупным, но и этого было достаточно, чтобы сразить одним махом какого-нибудь быка. По сути, это существо было достаточно большим, чтобы сразу несколько человек, устроив сёдла, могли бы на нём куда-нибудь улететь. Но что-то подсказывало рыжеволосой девушке, что чудище не было приспособлено к таким вещам — всё в нём выглядело диким и свободолюбивым. Была ли Бригита напугана? О, нет. Чувство это было куда глубже обычного испуга. Она была в таком ужасе от одной лишь мысли, что через мгновение для неё всё может быть закончено, что все процессы в ней, казалось бы, полностью остановились, и действующей осталась только оболочка.

Как только громадная птица замахнулась на неё крылом, рыжеволосая просто прыгнула вперёд, сама не зная, на что рассчитывала. Уже оказавшись между лапами существа, она поняла, что хотела проскочить у него под туловищем и побежать дальше. План отчасти удался, и на короткий миг Бригита действительно оказалась позади чудовища, но оно резко обернулось и взмахнуло крыльями вновь. Рыжеволосая что было сил бросилась бежать, теша себя иллюзиями, что у неё вообще есть шанс оторваться от такого громоздкого и быстрого существа, при этом где-то в сознании всё же присутствовала мысль, что она, скорее всего, получит удар в спину. Хотелось, конечно, именно этого — погибнуть скорее от тычка в хребет, чем быть проглоченной или раздавленной. Хотя на самом деле Бригита надеялась вовсе не на это. Она вообще не желала выбирать способ, каким её могло бы прикончить это существо. В ту секунду, когда она оглянулась и предприняла попытку убежать, она больше всего взывала к какому-нибудь чуду. Надо было лишь оторваться от реальности и закрыть глаза — может, что-то случится и ей удастся добраться хотя бы до барьера? Но сзади её настигал скрежещущий, как заевшие дверные плети, и будто усиленный каким-то эхом звук, издаваемый птицей, и потоки воздуха. То ли от страха, то ли от чего-то ещё, но у Бригиты начало сводить мышцы пальцев на руках. Налету она рискнула открыть глаза и взглянула на ладонь — кожа на её внутренней стороне будто подогревалась изнутри и выглядела насыщающейся красновато-жёлтым светом, как прожилка в обдуваемом воздушным потоком угольке.

Ей стоило немалых усилий решиться на это, но Бригита, не останавливая свой бег, взглянула на существо. Оно было уже практически над ней, продолжая преследование скачками по земле, и через мгновение рыжеволосая рисковала быть примятой к земле его передними лапами. Она даже обдумать это толком не успела, как рядом прозвучал мужской голос. Бригита напрочь забыла, кто это, и опомнилась только когда выполнила брошенный в неё приказ — убраться в сторону. Практически никак не управляя своим телом самостоятельно, а перейдя на инстинкты и подсказки, она в буквальном смысле прыгнула вправо и, не рассчитав силы, приземлилась на край пяток, за счёт чего поскользнулась и упала на спину, что отдалось по всему её телу.

Глаза в полутьме бросились к подоспевшей на помощь фигуре. Первым делом Тальерин бросил существу в «маску» короткий однолезвийный, расширяющийся к острию меч. Оружие пролетело таким образом, что сбило чудищу обзор, ненадолго его дезориентировав, но оно принялось отбиваться, даже будучи растерянным. Мужчина затем ловко перепрыгнул через его крыло, кувыркнулся и в странном жесте, будто имея что-то в руках, быстро разделил их. Поначалу Бригита подумала, что он бросил кинжалы, но это было бы глупо, потому что они просто разлетелись бы по сторонам, угодив разве что в воздух, но, как оказалось, это было вовсе не оружие, точнее говоря, оружие не в привычном понимании этого слова. По бокам от существа возникли маленькие полупрозрачные шары, которые затем устремились двумя резвыми голубоватыми полосками к чудищу и, похоже, пробили его насквозь. «Магия!» — воспрянула рыжеволосая, но ненадолго, потому что противник пусть и прижался к земле, будто пришибленный, но быстро поднялся на ноги. Бригита, уловив взгляд воина, наконец вскочила и бросилась бежать.