— Она мне с самой первой минуты какой-то ненормальной показалась, — процедила она, уперев руки в бока и проведя языком по зубам.
Вот и виновник нашёлся. Бригита сосредоточила на черноволосой остроухой проходимке всё своё недовольство по поводу сложившейся ситуации. Все события вдруг предстали перед её внутренним взором в совершенно ином свете, и даже те вещи, к которым она мгновение раньше относилась нейтрально, внезапно стали поводом для того, чтобы чуть позже найти и пришибить обманщицу каким-нибудь пыльным мешком, если таковой найдётся поблизости.
— Когда я её найду… — протянула Бригита.
Её запала по данному поводу никто не поддержал. Криандра была слишком занята тем, что пыталась понять, что́ с ними случилось и что с этим теперь делать. Фавиола в принципе любила мыслить чётко, и её пустые разглагольствования занимали только в тех случаях, когда речь шла об обычных повседневных ситуациях. Трина, похоже, не до конца понимала, что их развели как лохов и — думалось Бригите, — её сестра скорее переживает по поводу внезапно исчезнувшей эльфийки и её теперешнего состояния, а не злится на неё за обман. В любом случае, на рыжеволосую их реакция тоже не особо повлияла — она бы продолжила сжимать кулаки независимо от того, поддержали бы ли они её или спустили всё на тормозах. Но последнее было маловероятным, потому что, исходя из имеющихся на данный момент соображений, трясти ответы нужно было как раз с Роды, а значит, необходимость её поймать даже не ставилась под вопрос.
— Если мы сделали что-то с чужими магическими артефактами, будут последствия, — тихо, но весьма убедительно добавила Криандра.
Все её мысли можно было отчётливо прочитать по глазам. Подруга Бригиты была не просто напугана — она бы сорвалась с места, пробежала неведомо какой марафон и взобралась голыми руками обратно в горы, если бы это позволило отменить все те глупости, что они совершили по своей неосмотрительности; а Криандра, судя по всему, считала их именно глупостями. Бригита была немного иного мнения и не считала произошедшее чем-то катастрофическим, но и её напрягали белые пятна, которыми была сплошь покрыта картина недавних событий и их нынешнего положения. Её беспокоили новые непривычные ощущения и то, как всё перемешалось у неё в уме. Это не было похоже на результат пережитого шока и смазанности впечатлений вследствие переизбытка эмоций, а больше напоминало чьё-то целенаправленное воздействие, будто им не нужно было досконально всё помнить. Но наиболее существенным было то, что в таких пробелах можно спрятать всё что угодно. Именно поэтому Бригита и хотела во всём разобраться, правда, начиная не с них самих, а с эльфийки.
— Мы должны вернуться к эльфам, — держа руки скрещёнными перед собой и оглянувшись вокруг, взвешенным тоном заявила Фавиола, и с этим сложно было поспорить, но Бригита всё же постаралась.
— Нет, — упёрлась рыжеволосая. — Сначала мы найдём эту махинаторшу.
Она обратила свой взгляд на Криандру, ожидая от неё поддержки, но не получила её. Зеленоглазая девушка была целиком поглощена своими мыслями. Бригита знала — когда такое происходит, пытаться расшевелить подругу совершенно бессмысленно, так как она не выйдет из своих размышлений, пока не придёт к каким-то результатам. Было сложно определить, что именно творится на уме у Криандры, но она явно не участвовала в назревающем скандале. Бригита, в свою очередь, была готова накричать на своих единственных подруг, лишь бы только донести до них свою правду. Она у рыжеволосой заключалась в том, что обмусолить теоретическую сторону происходящего можно и потом. То, что эльфийка могла скрыться задолго до того, как они оказались на поляне, Бригита почему-то во внимание не брала.
— Может, с ней действительно что-то случилось? — тихим тоном предположила Трина.
«Нет, ну вы посмотрите – ещё немного, и она побежит спасать того, кто нас спихнул во всю эту историю», — категорично не согласилась с ней Бригита, а вслух ответила:
— Обострение хитрости с ней случилось. Я вам отвечаю — найдём проходимку, и всё станет ясно.
У неё прямо руки чесались добраться до остроухой, но невозможность перейти к активным действиям загоняло это желание внутрь, заставляя засевшее там пламя гореть ярче.
— Ты не права, — прозвучал мягкий голос Трины.
Сестра редко ей противостояла, но иногда это случалось в настолько выводящей Бригиту из себя спокойной и уверенной форме, что сразу становилось понятно: они родственницы, потому как никто посторонний такую выдержку продемонстрировать не сумел бы.
— Она могла оказаться там совершенно случайно, как и мы. В конце концов… — Синие глаза девушки взглянули ей прямо в лицо. — Если бы она замышляла что-то дурное, нас бы здесь не было.
— Нас бы здесь реально не было, — замотала головой рыжеволосая, — если бы не твоя Рода.
— Бригита, это уже лишнее, — видя, как импульсивная девушка нагнетает обстановку, попутно нападая на свою сестру и её подругу, влезла Фавиола. Наверное, не хотела, чтобы Трину сделали крайней. — Ты же сама понимаешь, что если кто и виноват, так это все мы, без исключения. Мы все не послушали советов и залезли туда, куда не следовало.
Рыжеволосая запрокинула голову и закатила глаза, но быстро опустила их обратно на оппонентку.
— Может, ещё что-нибудь про меня скажешь? — вспылила она.
Фавиола покачала головой.
— Ты совсем меня не слышишь, — сдержанно ответила чернокудрая.
Это всегда злило Бригиту больше всего прочего — эта размеренность в спорах. В её представлении, Фавиола выставляла всё так, будто это она, Бригита, мутила воду, в то время как на самом деле она была единственным человеком, который вообще глядел проблеме в корень. Такое случалось уже не впервые — Трина корчила гримасу обиженной, и Фавиола тут же бросалась ей на помощь, с выдержкой каменной стены отталкивая от неё любые нападки со стороны её сестры. Бывало, что к этому примешивалась и Криандра, обосновывая своё вступление в конфликт желанием предостеречь Бригиту от поступков и слов, которые могли дискредитировать её в дальнейших отношениях с подругами, но рыжеволосая считала это маленькими предательствами, хоть и забывала о них впоследствии. На этот раз Криандра не стала в это впутываться, никак не поддержав и не выступив против подруги, поэтому ей пришлось выдерживать эту перепалку в одиночку против двоих — даже учитывая то, что Трина, в общем-то, ничего больше не говорила.
— А ты что-то полезное за всё это время сказала, чтобы тебя слушать? — продолжала Бригита. — Что-то непохоже, чтобы твоя болтовня нас хоть к чему-то привела.
На этом моменте она уже начинала понимать, что переступает черту и оказывается на опасной близости от того, чтобы обычную ругань перевести в плоскость реального конфликта, но остановиться было почти невозможно.
— Тебя послушаешь, так дай тебе молоток, и ты тут всех разнесёшь, — в похожем тоне, только более твёрдо заметила Фавиола, тоже перестав пытаться договориться и решить спор мирным путём. — Только вот незадача — кроме языка больше взмахнуть-то и нечем.
Бригита стиснула зубы. Неизвестно, вкладывала ли чернокудрая в эти слова тот же смысл, какой уловила в них разъярившаяся девушка, но из сказанного ей стало понятно, что её только что упрекнули за все косяки, которые начинались с момента их появления в Шаррахе и даже раньше. Ей сразу вспомнилось то мерзкое положение, в котором она находилась во время боя — как её толкали, подобно бесполезной вещи, как чуть не убили кинжалом и как ударили по спине, вышибая из неё последние силы. Несмотря на то что другим девушкам досталось даже похлеще, Бригита ощущала себя наиболее опозоренной собственной беспомощностью. Слова Фавиолы послужили намёком на то, что все об этом помнят. Но главным было даже не это, а то, что это слишком хорошо запомнила сама рыжеволосая.
— Если ты пытаешься меня подбесить, то ты очень близка к цели, — понизившимся тоном произнесла Бригита.
Криандра, будто наконец выйдя из своего заторможенного, задумчивого состояния, положила ладонь на грудь подруги и попыталась отстранить её от другой конфликтующей стороны, но рыжеволосая от такого вмешательства отказалась, настырно шагнув вперёд. Фавиола уверенно продолжила стоять всё в той же позе со скрещёнными руками и даже не думала отступать. Где-то в глубине себя Бригита всё же чувствовала, что подмять под себя чернокудрую не получится — у той имелась такая воля, которой она сама могла бы иной раз позавидовать. Подобные агрессивные наскоки в свою сторону Фавиола почти всегда воспринимала с удивительным спокойствием. Рыжеволосая не знала, почему так, но лучшая подруга её сестры, похоже, вообще мало боялась других людей — или же умела видеть их насквозь и понимала, кто представляет реальную угрозу, а кто просто машет языком, как она и выразилась.