Этот довод заставил Бригиту заткнуться, правда, ненадолго.
— И, учитывая всё это, они не смогли завоевать ваш город, — будто отбиваясь, с неким победным чувством сказала она.
Конечно же, хотелось, чтобы эльфийка наконец-то сказала хоть что-нибудь и о слабостях врага, которого якобы нельзя было ничем пронять. Моргина же смотрела ей в глаза, и немного успокоившаяся Бригита вполне отчётливо видела во взгляде остроухой женщины близкое к провалу намерение выдержать до конца её несмышлёность.
— Они его не взяли, потому что его завоевание не является для них задачей первостепенной важности, — разбивая иллюзии рыжеволосой, ответила эльфийка. — Всё главное командование сейчас находится на Речном рубеже. Стоит убрать короля, вдовствующую королеву, Ниессу-Мятежницу или бойцов Арвеллека, и оборона эльфов порушится, как омытый волной домик из песка. Весь основной напор антарийцы держат на Плетении; стоит им перейти реку, и для эльфов всё будет закончено. Поэтому вдумайтесь в это ещё раз и примите за данность: они могут дёрнуть кого угодно и откуда угодно, лишь бы только перехватить вас. — Моргина всё ещё держала взгляд на Бригите, которая даже не пыталась перебить её. — Я не знаю, кто это будет: наёмники, какие-то существа, магия… Но в одном я уверена точно: не для того антарийцы пронеслись смертоносной лавиной по всему Шарраху, чтобы в последний момент им задышали в спину заклинатели.
— Мы никому никуда не дышим! — настаивала рыжеволосая.
— Это вы так думаете. — Эльфийка расслабила руки, выходя из наглядно напряжённой позы. — А антарийцы считают иначе. Хватит бросить клич, что у эльфов есть заклинатели, чтобы их войска заволновались, а армейскую дисциплину и её важность ещё никто не отменял. Есть вы там на самом деле и что из себя представляете — дело второстепенное. Антарийцы действуют иначе. Они не ждут, пока зараза расползётся по крови, а выжигают её калёным железом ещё на стадии царапины.
Бригита молча уставилась на эльфийку. Чёрт! Ну не могло быть всё настолько плохо. Она могла ещё допустить, что они с подругами здорово влипли, но ведь о них никто ничего толком не знал. Однако Моргина, в свою очередь, очень хорошо умела наводить жути, и если ещё пару минут назад рыжеволосая считала, что та ненужным образом сгущает краски, то сейчас она сама, наслушавшись эльфийку, ощутила, как её представления о сложившейся ситуации окрашиваются во всё более мрачные тона.
— Ладно! Всё хреново, бабайки на каждом углу, — с долей хмурой язвительности произнесла Бригита. — Тогда — так твою растак! — просто развернёмся и заберём Криандру, пока ещё не поздно.
Эльфийка смотрела на неё всё тем же прежним взглядом. Где-то за спиной у рыжеволосой переминался с ноги на ногу Эмироэль, что было слышно по шевелившимся камешкам, и она обернулась взглянуть на него. Целитель посмотрел на неё, потом на девушек у повозки, а затем и вовсе уплыл взглядом к каменным глыбам где-то в стороне. Это заставило Бригиту нахмуриться, и она посмотрела на Моргину уже по-другому.
— Доберёмся до Альсарны и там уже решим, что будем делать дальше, — ответила эльфийка по пути к повозке.
Бригите показалось, что она там же на месте и остолбенела. Моргина в её глазах до этого момента была чем-то вроде опекуна — временами излишне строгого, но куда без этого? Но в целом она выглядела как человек, который делает то, что он делает, не по принуждению, а потому что видит в этом свою личную — а в данной ситуации уже и общую — цель. Она запросто оставила позади свой дом и всё, что ей было привычным, решив сопроводить без пяти минут знакомых ей девушек непонятно куда, вполне осознавая весь риск этой затеи, и всё равно уверенно идя вперёд. И вот теперь эта женщина, которая, казалось бы, единственная понимала, что нужно делать, предлагала оставить Криандру позади.
— Вы чё, — низким, заметно упавшим голосом произнесла рыжеволосая, — с дуба рухнули все? Вы же твердите, что это капец как опасно, а сами хотите просто идти дальше… без неё?
У повозки, жуя какую-то булку, стояла Рода. Эльфийку ещё не развязали полностью, но длина верёвки позволяла ей немного шевелить руками и ногами, поэтому, едва размяв конечности, она приступила к первому приёму пищи за этот день, попутно без особых эмоций наблюдая за конфликтом, как будто разворачивался не скандал, а обычный трёп. Трина стояла рядом, прижимая ладони к груди и большинство времени смотря влажным взглядом на свою сестру. Акхасси, которая всё это время шла впереди на расстоянии некоторой доли километра от них, сейчас находилась возле крупных лошадей и тоже молча следила за происходящим – по её лицу и круглым глазам так вообще ничего понять нельзя было.
— А что ты предлагаешь? — спросила Моргина. — Кто из нас может оставить остальных и пойти обратно?
В повисшей тишине можно было услышать, как раздуваются ноздри Бригиты; только за этим, к сожалению, не последовало никаких доводов, которые могли бы помочь ей переубедить эльфийку. Рыжеволосая хотела воскликнуть, что — «хоть любой», но умом понимала, что это не так. Моргина была главной в их отряде, и без неё они бы никуда не добрались. Акхасси была нужна им, чтобы исследовать дорогу впереди, к тому же она — как представительница Старшего Народа — являлась чрезвычайно ценным бойцом, который мог защитить их в случае какой-нибудь спонтанно возникшей опасности. Эмироэль… О нём Бригита знала не так много, но понимала, что Моргина его одного точно не отпустит. В итоге получалось, что либо они идут все вместе, либо не идёт никто, и эльфийка уже сделала этот выбор самолично, в обход их советам или претензиям.
— Я пойду, — заявила рыжеволосая, вступая в новую конфронтацию.
— Ты поедешь со всеми, — таким же тоном ответила ей целительница.
— Кто меня заставит?
Глупым было говорить подобное, и где-то внутри себя Бригита — было позорно это признавать, но всё же — надеялась, что найдётся другой выход. На первых парах можно было отлично вообразить себя эдаким ледоколом, которому всё нипочём, который сам найдёт выход и всё в таком духе, но на самом деле Бригита представляла себе лишь первые несколько минут своего бунта и возвращения в город. Она даже не была уверена, что ей удастся найти дорогу до Вэ’эвар Эйдура, ведь она понятия не имела, были ли у тропы ответвления или та просто виляла, когда они по ней ехали.
— Не заставляй применять на тебе парализующие средства, — словно бы предупредила её Моргина и этим подвела черту несостоявшемуся конфликту.
Бригита пхекнула, но то, что она не нашлась с ответом молниеносно, как прежде, уже о многом говорило.
— Да! — взмахнула она наконец руками, когда остальные оказались кто в повозке, а кто — рядом с ней. — Давайте кинем свою подругу в самом начале пути. — Бригита развернулась к ним лицом, стоя на расстоянии нескольких шагов от их транспортного средства, вся исполосованная ярко-оранжевыми закатными лучами и чередующимися с ними тенями, отбрасываемыми её спутниками и перевозимым скарбом. — Та́к вы хотите поступить?
И снова молчание. Моргина, проверявшая что-то в багаже и старательно поддерживавшая видимость, что у неё получается оградиться от внешнего мира, расправила ремни, которые удерживали на месте особо тяжёлые вещи, и всё-таки вернулась к ней.
— Если ты хочешь не просто казаться дерзкой, но и быть такой, то научись в первую очередь принимать реальность такой, какая она есть, — ответила эльфийка и бросила взгляд на остальных членов их группы. — Мы не можем поставить под угрозу жизни четырёх заклинателей, пытаясь вытащить одного.
Ответа на свой вопрос рыжеволосая так и не услышала — потому и не смирилась со сложившейся ситуацией, а точнее — с её условиями.
— Мы не можем кинуть Криандру, — повторила она, на этот раз обращаясь исключительно к эльфийке.
— Это ты её кинула, — тут же поправила девушку Моргина. — Когда согласилась покрывать её в этой глупой, совершенно бездумной авантюре.
Женщина отвернулась и двинулась к повозке. Было видно, что этот спор продолжать незачем. Бригита проследила взглядом за тем, как эльфийка тянется к их припасам, чтобы раздать первый ужин за то время, что они провели в дороге. Рода взглянула ей в ответ, но не стала засматриваться, наверное, решив, что лучше стоит заняться более существенными вещами — такими как приём пищи например. Мнение рыжеволосой о ней упало ещё ниже, чем прежде, но, с одной стороны, остроухую всё же можно было понять, так как Криандра была ей практически незнакомым человеком. Стали бы они волноваться, если бы в Вэ’эвар Эйдуре осталась эта пройдоха? Вряд ли. Но вот Фавиола с Триной могли бы подсуетиться — только они не стали этого делать. Фавиола бросила на неё свой взгляд — без агрессии, но с чётко ощущавшимся осуждением, — после чего заползла в повозку и взялась помогать Моргине раздавать еду. Трина постояла чуть дольше, но те бездейственные эмоции, которые она передавала своим видом промокшего на дожде, брошенного птенца, который тоскует непонятно по чему, были её сестре не нужны. Она хотела другого: какой-то поддержки, хлёсткой и безапелляционной, как та же пощёчина, которую она получила. Но вместо этого был лишь эльф, который тщетно пытался убедить её пойти и сесть в повозку, чтобы поесть и успокоиться перед дальнейшей дорогой, и акхасси, которая просто стояла рядом с лошадьми и смотрела. Бригита, расплющенная гневом, который не нашёл своего выхода и просто свернулся в ней в ожидании следующей ссоры, не смогла сдержать себя и показала ей средний палец. Несколькими секундами спустя акхасси с привычным для неё каменным выражением лица приподняла руку и показала ей тот же жест. Вряд ли она вообще понимала, что это значило, но Бригиту это почему-то взбесило, и она с прочувствованным «тьфу ты!» сплюнула в сторону и повернулась к ним всем полу-боком, упёршись пальцами в костяшки бёдер.