Оплеуха вышла звучной и хлёсткой. Кого-то это привело бы в ошеломление — из-за неожиданности, — кто-то другой смолчал бы, увидев в этом жесте справедливую «награду» за свою вину, но только не Бригита. Врезавшаяся в её щеку ладонь, заставившая половину лица онеметь, полностью застлала её внутренний взор, обратив все эмоции в слепую ярость. В растерянности она пробыла ровно столько, сколько нужно было, чтобы осознать произошедшее, так что едва это понимание дошло до неё, рыжеволосая набросилась на свою подругу подобно какой-нибудь рептилии, по неосмотрительности шлёпнутой палкой. Казалось бы, после нескольких дней, проведённых в чередующемся с полудрёмой сном, не имея доступа ни к еде, ни к питью, она должна была находиться в состоянии, близком к измождённости, но гнев плеснул в кровь энергию, которую при других обстоятельствах ещё пришлось бы набирать какое-то время.
— Да ты охренела! — рявкнула Бригита.
Она бы не стала хватать подругу за чёрные кудри; пальцы сами сложились в кулаки, но в последний момент её перехватили, и всё, что она успела сделать, это зацепить ногтями кожу на лице Фавиолы. Кудрявая девушка изначально не собиралась затевать драку, поэтому спокойно отступила на шаг, уходя с поля досягаемости оппонентки, и дотронулась до содранной кожи на скуле. Бригита вполне могла выткнуть ей глаз — ненамеренно, но всё же.
— Вот подойди только — я тебя грохну!
Рот наполнился слюной, звёздочки носились перед глазами. Эта оплеуха настолько вывела её из себя, что она даже не сразу перенесла своё внимание с чернокудрой на эльфа, подловившего её сзади. Чуть позже она попыталась съездить кулаками и по нему, но было не дотянуться: Эмироэль предусмотрительно — и не имея желания скручивать её полностью — удерживал рыжеволосую так, что обе её руки были прижаты к телу, а голова — приподнята кверху его ладонью, подставленной под её подбородок. Мало того, он ещё и своей ногой её ногу подцепил, чтобы она не «взлетала» вверх нижней частью туловища — если бы она сейчас попыталась кого-то пнуть, то не устояла бы и шлёпнулась вниз.
— Ненавижу вас, твари! — сопела Бригита.
Она так не думала и где-то в закоулках своего разума всё же признавала, что её поведение смотрелось совершенно глупо и отвратительно, да и к тому же имело мало общего с тем, как рыжеволосая на самом деле относилась к окружавшим её людям, но в состоянии взбешённости она в принципе не могла контролировать своё поведение. Никто не имел права её бить, а если замахнулся и ударил — значит должен был получить вдвое больше; так твердило что-то внутри неё в тот момент, когда ладонь Фавиолы шлёпнулась об её лицо. Разве в тот миг ей было дело до того, что скандал — это последнее, что им сейчас было нужно?
— Из-за тебя, — строгим голосом, не переходя на вопли, заявила чернокудрая, глядя ей прямо в глаза и ткнув в её сторону пальцем, — Криандра уже может быть мертва.
На взгляд Бригиты, эта фраза была пустословной, и, естественно, пока она сопротивлялась хватке эльфа и внутри неё бурлила злость, воспринять её с полным осознанием у неё не получилось — поэтому и реакция вышла соответствующей.
Фавиола смотрела на неё совсем по-другому, чем она на неё. Скорее всего, лицо рыжеволосой сейчас больше напоминало искажённую гримасу, в то время как её — на данный момент — противница выглядела просто очень сдержанно и из-за сдвинутых бровей — сурово. Если бы она не знала Фавиолу, то решила бы, что она из тех людей, которые предпочитают решать проблемы не распыляясь, а одним чётким ударом. В принципе, так на этот раз и получилось, что и стало для Бригиты большой неожиданностью. Прежде она никогда не видела, чтобы чернокудрая с кем-то дралась или проявляла недовольство посредством силы.
Эльфийка, являвшаяся лидером их маленького отряда, стояла рядом, скрестив руки на груди, и смотрела на неё похожим взглядом, только с большей холодностью. Это же заставляло расценивать её как более серьёзного противника, хотя казалось, что она ещё не решила до конца, что делать в сложившейся ситуации, когда выяснилось, что одна из заклинательниц осталась в городе, а другая — её прикрывала.
— Твоя подруга права, — жёстким низким тоном произнесла Моргина. За этим чувствовался посыл в стиле «ну ты и попала». — С ней сейчас может случиться всё что угодно.
Эта немного надменная манера разговора, мол, «мы тут умные, а ты дура, наломавшая дров», распалила Бригиту до нового градуса.
— Да какого лешего! — истерично громко выдала она и заметалась взглядом, насколько это было возможно, по всем участникам спора. Моргина тем временем кивнула своему ученику, и тот ослабил хватку, что позволило Бригите опустить голову и смотреть прямо. — С фига-ли она в большей опасности, чем мы?
Рявкнув это, рыжеволосая бросила взгляд вокруг: пейзаж был всё тем же, что и пару дней назад, разве что отсутствовали верхушки городских зданий. Они находились на сравнительно неширокой горной тропе, усеянной камнями разной величины, так что в тонкой обуви вышагивать здесь было бы в высшей степени неудобно. По одну сторону тянулись скалы, будто вытесанные неумелым скульптором стены, и наверху виднелись ещё тропы, где местами росли, пуская половину корней в обрывы, корявые деревья с диковинной корой; с другой — если подойти к краю — можно было увидеть предгорье, тянувшееся далеко вниз, и облака, разлохмаченным туманным покрывалом укутывавшие его. В этом месте отчётливее всего ощущалась некая отделённость от всего остального мира, чему способствовала абсолютная безлюдность. За всё время путешествия Бригита не заметила ни присутствия встречных путешественников, ни каких-либо признаков того, что кто-то недавно проезжал здесь. И потому, если бы кто-то на них здесь напал, помощи было бы ждать неоткуда. Разве можно было сравнить это место с густонаселённым городом, где, даже оказавшись за его пределами, можно было попробовать докричаться до каких-нибудь солдат или разведчиков? Бригита не верила, что эльфы заперлись в своём городе и на этом всё закончилось.
— Если бы вопрос вашей безопасности можно было решить просто спрятав вас где-нибудь, разве мы бы предприняли такую дальнюю поездку? — спросила Моргина.
Бригита начала ощущать отступление будоражащей её изнутри злости. Возможно, Эмироэль успел незаметно воздействовать на неё — понять это наверняка было сложно. Но её агрессия начала понемногу отступать, так что эльф скорее придерживал её, чем держал.
— Зачем мы вообще туда едем?! — продолжила спор рыжеволосая. — Портал — в той стороне. Если всё прям так опасно, то зачем уезжать из укрытия?
Ей всё это казалось абсурдом. Их главной целью было вернуться домой, и, по заверениям целительницы, сделать это можно было только тем же путём, каким они попали сюда — то есть с помощью статуи. Тогда в чём логика подобных действий? Зачем ехать в совершенно другую сторону, если то, что им нужно было, находилось у них под боком?
— Потому что вас будут преследовать, — сухо, но находясь на грани терпения, повторилась эльфийка.
Рыжеволосая только это и слышала: преследование, преследование, преследование.
— Да кому это нужно! — прекрасно зная ответ, выпалила она. — Мы даже не настоящие заклинатели!
Бригита и не заметила, как Эмироэль отпустил её, что позволило ей взмахнуть руками. Теперь это была уже не прежняя злость, когда хотелось сделать что-то в отместку, а негодование, распирающее её изнутри.
Некоторую долю минуты было так тихо, что можно было слышать только ветер, освистывавший камни, вокруг которых он проносился.
— В этом вся суть! — едва ли не по слогам, с напором ответила эльфийка, подобравшись чуть ближе к ней. Её взглядом, казалось, можно было прокалывать в людях дырки. – Они этого не знают! А когда узнают, то ситуация для вас лишь ухудшится. Зачем ждать, пока зверь подрастёт и чересчур осмелеет? — Моргина продолжала наступать. — Вы думаете, что побывали в битве, успели узнать антарийцев… — Заботливая женщина в её голосе оказалась задвинута на задний план кем-то, кто обладал несоизмеримо бо́льшим опытом, чем могло показаться в те моменты, когда она обращалась к ним от лица обычного старшего товарища. — Но вы видели только самый минимум. Любой другой имперский подросток на вашем месте имел бы преимущество над вами просто потому, что у него есть представление о том, что такое Антар Ша. Одна страна ведёт войну одновременно с четырнадцатью, — отчётливо поставила она акцент на самом очевидном. — Неужели вы думаете, что у них нет возможности поймать пятерых не особо старающихся затаиться девчонок?