— Что это такое? — спросил у неё Эмироэль, кивком указывая на небосклон.
Моргина застыла на месте, и Фавиола, находясь над ней, сумела разглядеть, как настороженно опустились её брови. Наверное, эльфийка даже не заметила, как её голова начала медленно шевелиться из стороны в сторону в явном отрицательном жесте.
— Какое-то представление? — предположила Бригита. — Или… сигнал?
Лёгкость начала таять в ней по мере того, как она встретилась с посерьёзневшим выражением лица Фавиолы.
— Нечто такое, что никогда не забудешь, — не отрывая взгляда от разветвлений на небосклоне, ответила эльфийка и не глядя затолкнула Эмироэля обратно в дом. — Я очень хотела бы ошибиться, но это похоже на «Искры над Альсаммой». — Её голос вдруг погас, как огонёк в прохладной темноте.
В образовавшейся непродолжительной тишине снова послышалась трескотня.
— «Искры над Альсаммой»? — переспросил молодой парень.
— Да, «Искры над Альсаммой», — подтвердил его товарищ, причём таким тоном, будто уже начал раздражаться из-за несмышлёности собеседника; незначительно бо́льшая осведомлённость о предмете разговора позволяла ему чувствовать своё превосходство, что проявлялось в том числе и в манере речи.
Оба солдата шли неспешным шагом, оружие держа словно бы нехотя — наверное, в настоящих боях они пока ещё не участвовали и думали, что оно им не пригодится.
— Никогда о таком не слышал, — ответил первый.
Оба были молоды и едва ли толком знали что-то о предыдущих войнах.
— Альса́мма — это город герфаров в Му’унтале. Неудивительно, что не слышал — ты ведь не имперец, — фыркнул умник и поднял взгляд к яркой полосе огня высоко над ними: казалось, что она была совсем рядом. — Это был древний и очень надёжный город. Ни одно войско не могло пробиться через его стены: магический заслон, удерживаемый герфарами, даже не давал подступиться к ним. Во Второй войне город отстаивала Ио́на Ка́нрин — она была магичкой Астарайта, из людей. Многие насмехались над её возрастом и происхождением, но она умела поднимать такие барьеры, что, даже упади на них звезда, они бы устояли. Она возвела множество из них вокруг Альсаммы, и, если бы в тот день имперцы разбили наших, все одержанные победы над герфарами оказались бы бессмысленны. Половина имперцев билась снаружи, вторая оставалась в городе. Сражение осложнялось ещё и тем, что имперцы могли нападать из-за барьеров, а наши пробиться сквозь них не могли. Полегли почти все высшие чины, и вот, когда на поле боя оставалось всего несколько десятков наших, вперёд вышла чародейка из Красных Песков.
Тот, кто выслушивал историю, оставаясь незамеченным, понимающе закивал. Если про Альсамму слышали далеко не все, то Красные Пески были известны каждому. Этот регион Антар Ша был предметом многих историй и легенд и даже для собственных соседей оставался краем наполовину мифическим.
— Она зажгла пламенные искры, горячие, как огонь из глубин мира. Эти искры с лёгкостью разбили все барьеры, а затем сожгли город так, что от него почти и следа не осталось — а ведь он был велик и огромен, — продолжал солдат.
Кье́ррэрин, шагавший за ними буквально по пятам, еле сдержался, чтобы не выдать громкое «хех». Он, как глава здешних перехватчиков, был одним из немногих, кто владел навыком слияния с окружением и мог оставаться невидимым, пока ему это было необходимо, и порой ради интереса он использовал это умение не по делу. Подслушивать случайных встречных было не самым подходящим занятием этой ночью, но антариец был настроен на некоторое потворство своим слабостям. Молодое поколение веселило его как бутылка полынной спиртной настойки и раздражало — как похмелье после неё. Он сам был не стар, но успел поучаствовать во Второй войне и об Альсамме узнал не из баек любителей поболтать об этом в тавернах, а из уст сотоварищей. Кажись, в то время он был где-то на карнарской границе, в другой части Империи, но слухи передавались от войска войску посредством посланников, которые в перерывах между доставкой важных сведений командирам успевали метнуть в толпу новый слух. Следовало признать, что победа в Альсамме была триумфом для всех антарийцев, правда, продлился он недолго — за пределы герфарских земель их отбросили пятью месяцами позже. Чародейка словила грудью обыкновенную железную стрелу, и больше о ней ничего слышно не было, а военные достижения всех антарийских войск пошли на убыль. Кьеррэрин, пусть и далёкий от сантиментов, но чувствовал порой, как тонкие холодные пальцы воспоминаний скребут его по затылку, когда речь заходила о событиях тех времён. Благо, он был наймитом, а не военнообязанным, поэтому мог заглушить ностальгию размышлениями о более приземлённых вещах.
— Потом уже никто не мог ни повторить это, ни даже приблизиться к этому, — многозначительно произнёс солдат.
На этом моменте Кьеррэрин уже не стал отмалчиваться. Как это бывало всякий раз, когда он «выходил из теней», первыми показались, блеснув, даже ночью кажущиеся блёклыми глаза, а следом появилось, будто из ниоткуда, и всё остальное тело.
— Это почти правда, — привычным для себя вкрадчивым тоном вклинился антариец.
Оба солдата чуть было не подпрыгнули, когда он возник прямо у них за спинами, но быстро сообразили, что это перехватчик — это было ясно по форме. Одежда из чёрной ткани скорее оплетала мужчину, чем была на нём надета, а к тому, что не прилегало плотно к телу, можно было причислить только капюшон и дополнительные рукава, привязанные к основной одежде на плечах и прикрывавшие руки вплоть до кончиков пальцев. Из черноты выбивались ещё и слегка волнистые тёмные волосы чуть длиннее плеч, но Кьеррэрин мог в любой момент спрятать их своей магией.
— Попытки повторить это всё же были. Только тот другой экспериментатор в процессе сжёг своё войско, — заметил он.
Солдаты молчали, наверное, пытаясь понять, зачем перехватчик завёл с ними разговор и не подловил ли он их на нарушении какого-либо пункта устава. Кьеррэрину они в целом были безразличны. Когда по пространству прошлась лёгкая вибрация, он сухо сказал:
— Возвращайтесь в строй.
Повторно говорить об этом не пришлось, потому что вольнодумный молодняк при чуть более строгом тоне резко терял потребность в проявлении индивидуальности и бросался выполнять приказ.
Кьеррэрин снова скрылся из виду и прошёл вдоль ровных рядов антарийских воинов — ему хотелось бросить хотя бы один взгляд на чародея, который якобы оказался способен на «Искры». Перехватчик почти ничего о нём не знал, но, если затея этой ночи удастся — бесспорно, не только истинная история этого человека, но и масса вымысла будет на слуху у всех вплоть до окончания войны. «Тихо-спокойно избавься от врага — и о тебе никто не узнает. Убей кучу народа зрелищными фокусами — и вот, ты уже герой», — поразмыслил Кьеррэрин. Чародей, от которого в данный момент зависело почти всё, находился во главе войска. Благодаря чарам со стороны города он должен был выглядеть одинокой фигурой на просторном холмистом поле, но он — так же, как и солдаты — находился под барьером, просто из-за концентрируемой и активно используемой магической энергии тот не мог визуально скрыть его. Чародей стоял к нему спиной, поэтому Кьеррэрин мог видеть только нагревшуюся до ярко-пламенного цвета кожу на ладонях, змеившиеся по телу золотистые узоры, словно он был расшит ими как гобелен, и то, как на его голове заискрилось и сгорело несколько длинных волосинок, дивным образом не подмешав огонька к остальным волосам. Перехватчик не стал глазеть на него слишком долго — всё же делу время, потехе — час, — и двинулся дальше, мимо ничего не выражавших лиц солдат передовой.
В командирском шатре негромко, но уверенно велись обсуждения, и уже снаружи Кьеррэрина встретила фраза:
— …сидим в осаде несколько месяцев, ничего страшного.
— К тому времени Арса́рхавунд уже прорвётся через Речной рубеж и возьмёт командование на себя. Наша задача — истощить город, а не завоёвывать его. Имейте это в виду, — прозвучало вдобавок к предыдущему высказыванию уже от другого лица.
Судя по голосам, их там было четверо.
— Вы можете поручиться за это? — скептически спросил один из них.
Кьеррэрин усмехнулся. Арсархавунд был из так называемой Белой Звезды — относительно молодых, но очень амбициозных антарийцев, которыми заменили ожидаемых на этих должностях ветеранов. Ясное дело, что бывалые вояки были этим недовольны, но новые командующие успевали за несколько боёв завладеть такой репутацией, какую «старики» не достигали даже в ходе всех предыдущих войн. Более того, Белой Звезде, как повелось называть новых командующих, было дано šeа́lla sarrа́n — право без предварительных обсуждений с «верхушкой» в определённых случаях принимать единоличные решения и действовать в соответствии с ними.