Никто не мог понять, как так получилось, что антарийцы подступились к стенам города незамеченными, но, с другой стороны, назвать это феноменальным событием тоже было нельзя: вот уже полгода как судьба Вэ’эвар Эйдура была предоставлена ему самому, и оставшиеся без поддержки эльфы этого города должны были отбиваться от врага самостоятельно. Предыдущие две войны практически не коснулись его, но это же и стало причиной, почему сейчас с сохранением позиций у здешнего населения шло так туго. Вэ’эвар Эйдур не был беден ни достойными воинами, ни солдатами, но ему не хватало стратегов. Антарийцы накатывали на эти территории и, подобно отливу, уходили обратно, а местные эльфы только и делали, что полагались на легендарную неприступность своего города и рассчитывали на недальновидность антарийцев. Но Моргина-то знала, что даже сущая глупость с их стороны, как правило, допускалась лишь только с той целью, чтобы обдурить противника и заставить того подставиться. Антарийцы могли запросто расстаться с третью своего войска, чтобы ввести свою цель в заблуждение, и двумя оставшимися третями достичь большего, чем всё войско вместо взятое, если бы не пошло на хитрость. Теперь же целительница толком и не знала, что думать. Не слишком частые, порой даже опрометчивые нападения антарийцев до этого времени вызывали подозрения. Самым беспокойным казалось то, что они вдруг решили стереть Вэ’эвар Эйдур с лица земли, хотя разумнее было бы просто отрезать его от остальных эльфийских земель и пойти дальше. Будучи изолированным, он принёс бы им больше пользы, чем разрушенный.
Целительница вгляделась в темноту впереди себя. Очевидно, что одинокая фигура чародея, на которого падало освещение, исходившее от его собственной магии, не могла находиться там действительно одна. Наиболее вероятно, что рядом было войско, только где именно оно находилось и из кого состояло, никто не знал. Антарийцы — народ разношёрстный, а уж боевых единиц у них каких только не бывает… Для отбивавшихся имперцев не было более ценной информации, чем та, которая чётко обрисовывала особенности противника. Эльфы Вэ’эвар Эйдура ею не располагали, поэтому приходилось делать выводы и отталкиваться от тех крох информации, которые у них имелись. Командование выставило задачей первостепенной важности убрать чародея, от которого сейчас зависело практически всё. Командир так и выразился: «Нужно снять колдунишку любым способом». Слушая его, Моргина сомневалась, что этот эльф, пусть и в возрасте, имеет чёткое представление об антарийских чародеях, особенно тех, кто имел в своём распоряжении подобные навыки. На выручку пришёл командир Всадников, раздавший более точные указания. В некоторых случаях — например, как в этом — бороться с магией могла только магия. Эльфы не знали, зачем антарийцы выставили чародея напоказ и как они планировали использовать нападение на него в свою пользу — а то, что таким было их намерение, почти ни у кого сомнений не вызывало. Но выбирать было не из чего. Следовало разобраться с чародеем прямо сейчас, и Всадники, которым было поручено это дело, отчётливо понимали, на какую контратаку они могут нарваться. Для этого им и нужна была Моргина, терпеливо выжидавшая своего момента. Авармур должен был отбросить врага, перегрузив и спутав в нём все потоки, чтобы тот не мог колдовать ещё долгое время, но сделать это нужно было ни секундой раньше, ни позже, как Луахаль откроет прореху в барьере города, а другой притаившийся у стен Всадник сделает то же самое, только с барьером чародея. В тот момент, когда будут открыты обе прорехи, может случиться всё на свете, и они сильно рисковали, пойдя таким путём, но хозяин земель полагался на Всадников, как и их командир. Целительница тоже в них верила, пусть беспокойство и не отпускало её.
— Ты чувствуешь это? — спросил вдруг Луахаль.
За мгновение до этого эльфийка взглянула на Всадника, чей взгляд с темноты равнины переместился куда-то внутрь себя. Затем он перевёл его на город. Поговаривали, что Вэ’эварские Всадники были одними из тех, кто наиболее тонко ощущает магию эльфийских земель — ту силу, что стала почти воспоминанием со времён их предков. Среди эльфов магия была нечастым явлением, и даже Моргина, обладавшая удивительными способностями в целительстве, не могла ощущать магию в пространстве — разве что в других людях, если она производила какие-то манипуляции, связанные с целительством. Но Вэ’эварские Всадники как будто бы были связаны с древними Пламеносными, и магия тех времён, оставшаяся в эльфийских землях, порой откликалась в современниках целительницы.
Моргина вгляделась в глаза Луахаля и его настороженный взгляд, после опять обогнувший видимый предел города. Авармур молчал — ему сейчас нужно было концентрироваться на магической энергии, и даже если он что-то и почувствовал, то должен был подавить это стороннее чувство.
— Луахаль, не сейчас, — попросила эльфийка.
Всадник посмотрел на неё и вернулся к делу. Ещё несколько минут промелькнуло так, словно их унесло ветром. Вероятнее всего, Всадники умели взаимодействовать друг с другом без привычных для обычных воинов способов, потому что вслух раздалось только:
— Давай.
Целительница тут же прижала руки к спине Авармура, а Луахаль, открыв прореху не дольше чем на две секунды, сразу же махнул назад и соскользнул вниз, чтобы скрыться за камнями. Моргина успела заметить лишь только то, как бледная энергия, почти прозрачная и лишённая насыщенного синего оттенка, пронеслась вперёд, столкнулась с чародеем и отбросила его назад. Она не видела, во что или кого именно тот влетел, но там явно что-то было. Впрочем, этого было достаточно, чтобы больше не задерживаться и последовать за Луахалем.
«Одной угрозой меньше», — выдохнула Моргина. Глупо было рассчитывать, что на этом у антарийцев закончились все трюки. За новыми проблемами, как водится, не пришлось далеко ходить.
— Авалианская магия, — тихим тоном произнёс Луахаль.
Его товарищ молча кивнул в ответ, подтверждая его слова. Теперь и целительница посмотрела в сторону города. Первое, что пришло ей на ум, это руины в горах за ним — в этом краю они были единственными, кто помнил времена Авалиана и хранил их магию.
— Но она почти вся исчезла, — также не повышая голоса, заметила Моргина.
Говоря такие очевидные вещи, она хотела, чтобы находившиеся рядом с ней Пламеносные подтвердили это и тем самым успокоили её.
— Может, она просто набиралась сил, чтобы запылать вновь, — ответил Авармур. — Иногда хватает одной искры… — добавил он и умолк на несколько секунд, поняв, что в свете последних событий подобранное им слово было не совсем подходящим для описания чего-то, самого по себе не являющегося плохим, — …чтобы разгорелся пожар.
Моргине эта мысль не нравилась вне зависимости от контекста, и единственным её желанием было поскорее убедиться, что авалианская магия в руинах всколыхнулась исключительно из-за воздействия на барьер. «Хватает одной искры, чтобы разгорелся пожар, — повторила она, но затем добавила: — …и одного не вовремя заработавшего портала, чтобы изменился ход всей войны».
С порталами есть такая особенность — входя в них, нельзя чрезмерно медлить. Именно поэтому Бригита, не имея ни малейшего понятия, к чему и куда приведёт их этот необдуманный шаг, всё же сделала его решительно. Инстинктивно ей хотелось забежать в портал, но в итоге оказалось даже удачным то, что она держалась за руки с подругой и сестрой, которые шагнули медленнее неё, иначе она разбилась бы в темноте, и на этом история её жизни была бы окончена.
Едва они пересекли портал, как в глаза бросилась зияющая темнота. Рыжеволосая успела податься назад и до того напрягла руки, что заныли мышцы, но это же уберегло от падения тех, кто держался за неё. Трина тут же схватилась за её талию; остальные, отшатнувшись, прижались к порталу. Как оказалось, Рода тоже решила не оставаться и в последний момент ухватилась за Фавиолу.
«Твою маковку!» — чуть не воскликнула в сердцах Бригита. Глаза приноровились к темноте не сразу, и благодаря слабой, но присутствовавшей над головой авророй было возможным разглядеть обстановку вокруг. Когда взор более-менее пообвыкся с таким минимальным освещением, Бригита поняла, что арка, из которой они вышли, расположена на склоне, на большой высоте, и от земли их отделяет расстояние приблизительно в высоту девятиэтажного дома. Судя по всему, они переместились в предгорье, так как впереди них из земли вырастали возвышения, не связанные с грядой, а по левую сторону можно было разглядеть небольшой равнинный лес. «Мать моя женщина…» — выдохнула Бригита, представляя, что бы могло случиться, если бы они пробежали в портал, и уткнулась локтями в арку. Пелена по-прежнему заволакивала пространство внутри неё, но была твёрдой, как камень, и вряд ли собиралась пропускать кого-либо сквозь себя.