— Вы можете описать это место? — спросила психолог.
Бригита, больше не испытывавшая прежнего накала, привалилась спиной к спинке дивана и уткнулась взглядом в потолок, наблюдая сплетающиеся в её воображении картины.
— Это маленький заброшенный замок в глухом лесу. Хотя, он скорее похож на имение. Даже не знаю, в какой стране он находится, и людей, гуляющих вокруг, тоже не видела. Но когда старшие маги его преображают, он становится по-настоящему уютным.
— Преображают? — спросила женщина.
Она умела делать вид, что ничто не способно её удивить. О том, что она параллельно всему этому пытается вычислить степень съехавшести кукушки у своей посетительницы, догадаться было бы непросто.
— Используют какое-то заклинание, чтобы в замке поменялась обстановка. Думаю, это комбинированная иллюзия, только не пойму: они скрывают убранство помещений или, наоборот, заставляют посетителей чувствовать себя комфортно в реальных условиях заброшенного здания. В любом случае вряд ли они меняют само пространство. Это перечило бы одному из законов магии — «люди не могут создавать что-то из ничего», — пояснила Бригита.
— А как же эта дверь? — Психолог наспех сделала парочку записей.
Рыжеволосая взглянула на её блокнот, пытаясь представить, что же там написано.
— Дверь — это фиксированный портал. Не нужно представлять его прямо как дверь. По существу, это выглядит как лёгкая вибрация воздуха, не более того, и может находиться где угодно, — рассказывала дальше Бригита, — но об этом лучше спросить мою подругу Криандру. Она умница, красавица и вообще одна из самых старательных учениц Академии. Мы её в шутку называем Мозжечком.
Они с психологом снова посмотрели друг на друга. В этом было даже что-то забавное.
— И чем вы занимаетесь в этой Академии? — спросила женщина.
— Учимся, — пожав плечами, ответила рыжеволосая. — Нет никаких уроков, чётких расписаний. Каждый обучается тому, на что он способен. В основном это разные заклинания, — Бригита наклонилась к своей сумке и взяла её в руки, отвлекаясь от собеседницы, — как зажечь пламя, успокоить чужие эмоции, сварить особо действенный чай от простуды — но последнее, скорее, практическое занятие, к магии не имеющее особого отношения. До каких-то действительно поразительных вещей нам с подругами ещё далековато, хотя Криандра старается. У неё старшая сестра — гордость учителей и объект нескончаемой зависти остальных учеников. Порой мне кажется, что наш Мозжечок готова вообще из учебников не вылезать, лишь бы только суметь её обогнать.
Рыжеволосая покопалась в сумке, пытаясь найти свою маленькую записную книжку — всю с ободранными краями, немного помявшуюся, с рисованными анимационными котами на обложке. Вместо того чтобы купить новую, она просто подклеивала её время от времени.
— Кто вас обучает? — спросила женщина.
«Конечно. Надо ведь выяснить, кто эти загадочные люди, дурящие подростков».
— Обыкновенные маги. Кто-то старше, кто-то младше. Я знаю только их имена, ничего более того. Но они в большинстве своём очень ответственные, — ответила Бригита и, найдя записную книжку, принялась перелистывать в ней страницы, — тщательно следят за тем, чтобы у нас получалось всё лучше и лучше. Не знаю зачем. Может, готовят нас к какой-нибудь войне волшебников с плохишами, но для нашего века это звучит как-то слишком плоско. — Девушка усмехнулась и подняла взгляд на блондинку. — Знаете, магия — удивительная вещь. Не просто потому, что она позволяет делать то, что кажется нереальным. Помимо этого, она точно такая же, как и все вещи в этом мире — к ней тоже можно привыкнуть, и тогда она становится обыденным явлением. В итоге же я поняла одну важную вещь.
Бригита сделала недолгую паузу, будто сверяясь со своими мыслями.
— Магия не может сделать тебя счастливым, если ты не знаешь, чего хочешь.
Прежде чем женщина успела ей возразить или задать следующий наводящий вопрос, рыжеволосая опустила взгляд на свои записи и протянула руку в сторону женщины. «Наверное, это та причина, по которой я сюда пришла — увериться в том, что старания что-то изменить не сделают погоды», — подумала она. В очень редкие моменты, когда затихали все мысли, Бригита ощущала чёткий ответ на все свои вопросы. «Зачем искать того, кто найден быть не хочет?..» Но из-за сумбурности своей личности Бригита по-прежнему не могла принять данный факт полностью.
— Mа́lgajensah, — переведя взгляд с психолога на страницы записной книжки, попыталась прочитать с надлежащим выговором рыжеволосая.
Почерк у неё был сбивчивый, и по нему складывалось впечатление, будто пальцы написавшего всё это на каждой пятой букве подлавливала судорога.
— А́mros ēe roēnsegek a… — Бригита замялась, поднесла бумагу поближе к глазам и исправила саму себя, — извините, roēnsegek hā ēī.
Стараясь сохранять как можно дольше образ человека, держащего всё вокруг себя под контролем, она взглянула на психолога, молча смотревшую ей в ответ.
— Вы сочинили это сами? — спросила наконец блондинка. — Это имеет какой-то перевод?
У Бригиты что-то ёкнуло под рёбрами, и она в спешке перечитала эти слова заново. Пока она пялилась на свои записи, женщина разговаривала с ней, только вот о чём — рыжеволосая позже и не вспомнила. Кажется, она давала какие-то советы или в своей сдержанной, вышколенной в двух университетах — если верить бумажкам в рамках, висевшим на стене, — манере давала ей какие-то задания на будущее; можно было подумать, что Бригита ещё когда-нибудь к ней вернётся! Даже не помышляя об этом, она, словно какой-то пристыженный подросток, которого застали вышедшим из уборной с зацепившейся за трусы юбкой, потеряла возможность мыслить последовательно и перешла на чисто инстинктивные поступки. Не ответив ничего внятного, рыжеволосая, чувствуя, как у неё пылает всё лицо, резко подалась вперёд, выхватила у женщины её записи и вынеслась за дверь, проглотив по пути намечавшееся ранее вежливое «до свидания». И как это обычно бывало — наплыв эмоций, ударивший её по голове и разошедшийся волнами по всему телу, откатился обратно столь же неожиданно. Если бы она захотела что-то сказать, наверняка вышла бы не более чем белиберда, и из всех частей тела, действовавших как положено, оставались только руки, зло швырнувшие записную книжку обратно в сумку и скомкавшие записи психолога. Позднее девушка пожалела, что выбросила их по пути, так и не поинтересовавшись, какими интересными словами её под конец охарактеризовали в этом скромном карандашном досье.
После нескольких минут ускоренной ходьбы, последовавшей за импульсивным бегством на улицу, бардак в голове рыжеволосой перевоплотился в одинокое перекати-поле, с тоской и леностью подпрыгивающее на пустынном просторе. Послевкусие полнейшего, ужаснейшего провала висело на ней будто тяжёлый мешок, поэтому хотелось либо взбелениться и устроить что-нибудь такое, либо спустить всё на тормоза и на один день скрыться от всего мира, закрывшись дома. «И нафига я вообще туда попёрлась?» — в который уже раз попрекнула себя Бригита. Взгляд девушки оторвался от асфальта у неё под ногами и пробежался через проезжую часть, устланную достаточно старой брусчаткой, до пешеходной дорожки на другой стороне улицы. Там в противоположном ей направлении шла быстрым шагом её недавняя собеседница с глициновым цветом волос.
— Как вышло с намерениями и делами? — бросила она через дорогу весьма отрезвляющим тоном.
— Могло быть и лучше, — начав идти чуть медленнее, ответила Бригита.
— Иногда, споткнувшись, можно избежать пролетающей мимо стрелы, — подбодрила её незнакомка.
На лице у неё была прилипчивая улыбка — одна из тех редких, что вне зависимости от ситуации кажутся уместными. Рыжеволосая почему-то разом перестала чувствовать себя так угрюмо.
— Будут ещё слова мудрости? — она вдруг сама улыбнулась.
В тот момент они с собеседницей, разделённый проезжей частью, оказались почти друг напротив друга.
— Толкая дверь, — призадумавшись, ответила любительница поделиться своими размышлениями, — иногда сперва следует убедиться, не открывается ли она случаем на себя.
Бригита хмыкнула. Иной раз такая посредственная истина вызвала бы в ней всплеск критиканства, но сейчас она будто бы пришлась как нельзя кстати — может потому, что незнакомка умела завлекать своей непринуждённой манерой разговора?