Бригита поворочала головой, но это явно было лишним, потому как сразу о себе дали знать все последствия того агрессивного поцелуя, в котором соединились вовсе не любящие друг друга спина девушки и чей-то щит. «Паскуда!» — мысленно ругнулась в сторону своего обидчика Бригита и подползла вялыми пальцами себе под голову, чтобы уточнить, разбили ли ей затылок или всё же есть надежда на то, что головокружение пройдёт само по себе.
Пока она собиралась всё как следует ощупать, её рука наткнулась на чью-то конечность, и всё в Бригите подпрыгнуло — и испуг в груди, и пища в желудке, которая и так порывалась вернуться обратно через горло. Девушка квакнула и открыла зажмуренные прежде глаза, немного запрокинув голову, потому что кто-то нависал над её макушкой. Лёгкий, прозрачный свет по бокам от своих висков она, похоже, не заметила, а вот рожу с разбитым носом мимо внимания не пропустила.
Молодой мужчина — скорее даже парень — не моргая смотрел на неё.
Бригита молча уставилась ему в ответ.
— Ты кто такой? — достаточно грубовато выдала она наконец. — Чё те надо?
Если бы её состояние было хотя бы чуточку лучше, она бы шлёпнула его рукой по носу, встала, огрела ещё чем-нибудь, что нашлось бы поблизости, и только потом продолжила выяснение обстоятельств, но каждой своей клеточкой она чувствовала необходимость оставаться в положении лёжа.
Хлопанье ресницами, очевидно, разогнало в ней способность мыслить, и Бригита вдруг поняла, что упала-то она на живот, а сейчас лежала на спине. «Обшарить меня решил, что ли?» Почувствовав себя немного лучше, рыжеволосая забросила руки назад и начала хаотично двигать пальцами, как это обычно делают отбивающиеся от чего-то маленькие детишки, пока ещё неспособные осмыслить бо́льшую полезность кулаков, нежели расслабленных ладоней. Светловолосый незнакомец отпрянул половиной корпуса, избежав столкновения с мельтешившими перед его носом руками, и отвёл их одним движением в сторону. Бригита продолжила отбиваться — вяло, но настойчиво, — при этом всё ещё оставаясь лёжа и шевеля только верхними конечностями. Незнакомец сдвинул брови, промямлив что-то, по всей видимости, вразумительное. Потом, когда несколько пальцев девушки с обгрызенными ногтями всё же зацепилось за его подбородок, он вдруг хохотнул и прижал её руки к земле своим коленом. Это был хороший шанс реабилитироваться за всю ту неповоротливость, которую она демонстрировала до этого, — стоило всего лишь напрячь живот, взмахнуть ногами и, забыв про исключительную негибкость своего позвоночника, пристукнуть его нижними конечностями, но затея вышла боком уже на моменте с «напрячь живот». Как только она это сделала, в желудке всё перекувыркнулось, а к глотке подступил тошнотворный вкус, не нашедший в памяти Бригиты аналогов, — разве что стало ясно, что её может стошнить.
Угомонившись на несколько мгновений, девушка пустила все силы на то, чтобы придумать, как отделаться от чужака, пока тот прикладывался ладонями к её вискам. «Сейчас как встану!» — всё так же в своих мыслях грозилась Бригита. Её блуждающий взгляд побродил немного, но затем резко остановился на большом чёрном чудище, которое приползло аккурат к ним двоим. Как ни в чём не бывало рыжеволосая подскочила на ноги с криком:
— Отвали от меня!
Паук — а чудище более всего было похоже именно на него, — приостановился, но затем сделал ещё несколько шагов вперёд, и тогда Бригита подтянула к себе одну ногу, сняла сандалю, не удержала равновесия и вписалась спиной в светловолосого незнакомца, но таки бросила в чудище обувью — у неё не было ничего личного к паукам, но когда видишь такое не в каком-нибудь фильме, а прямо перед собой, желание возникает только одно.
Членистоногое не спешило уходить, и Бригита всерьёз задумалась о том, чтобы отправить ему в голову ещё одну сандалю, но незнакомец придержал её сзади за плечи, сказал что-то, и издававший пощёлкивающие звуки паук отступил, после чего развернулся и затопал куда-то в сторону. Девушка не отводила от него взгляда, пока не убедилась, что чудище не решит вернуться, и только потом развернулась и толкнула парня, ударившись об кирасу, но не подав на то вида, — главное, что он отпустил её.
Бригита ещё раз оглянулась по сторонам и, придя к выводу, что сражение окончено, сосредоточилась на незнакомце. Встав в боевую стойку — по крайней мере таковой она казалась самой девушке, — она велела ему держаться подальше. Светловолосый достал из-за пояса кинжал, и настойчивость Бригиты сменила направление, из штормовой гавани самоуверенности причалив в бухте переговоров.
— Спокойно, — проговорила она, выставив руки вперёд.
Незнакомец ничего не понял, что было видно по его взгляду, приподнял треугольник ткани, покрывавший половину его груди, засунул кинжал к остальным трём на плече и кивнул головой. Бригита сузила глаза, мол, таким дешёвым трюком меня не проймёшь, но всё-таки заинтересовалась и взглянула туда, куда он указывал. Там её взгляд встретился с женщиной, придерживавшей за плечи её сестру, понурившую голову и едва стоявшую на ногах. Бригита ещё раз взглянула на незнакомца и затем бросилась к Трине. Если быть честной, обусловлено это было не столько сестринскими чувствами, сколько вспышкой в мозгу, озарившей тамошнее пространство мыслью, что нашёлся хотя бы один знакомый ей человек. Отбросив возникшее желание добежать до неё на всех парах, рыжеволосая направилась к ней, внимательно делая каждый шаг, чтобы ненароком не наступить на кого-нибудь.
Когда она оказалась поблизости, Трина, не поднимая взгляда, буквально вплыла в её объятия, шмыгая носом. Бригите было очень неловко, но она держала в памяти наставления отца, который учил их с братом разным вещам — и учил хорошо. «Если кто-то в беде и ты не знаешь, как поступить, — говорил он, — может статься, что это ввергнет тебя в растерянность и ты можешь сделать что-то невпопад, но, как бы там ни вышло, главное не оставаться безучастной». И хотя девушке было далеко до сокрушённого состояния сестры, она оставалась неподвижной, пока та путалась лицом в её рубашке, а хваткими пальцами — в рыжих волосах. Пока они так стояли, Бригита сделала то, что ей показалось правильным — прижала сестру поближе к себе, положив ладонь ей на спину. Взгляд ненароком выловил перемены в её гардеробе — вместо джинсовой юбки на Трине была серебристо-голубая накидка.
— Смотри, — решила пошутить девушка, — пока меня лупасили, ты даже успела переодеться.
Трина вдруг оттолкнулась от неё, посмотрела как-то зло, с сильной обидой, и слёзы на её лице сработали подобно эффекту лупы, наглядно усилив все её эмоции.
— Что опять не так-то? — бросила Бригита и взглянула на окружающих людей.
Светловолосый незнакомец прыгал взглядом с неё на Трину; женщине, казалось, было вообще всё равно. Сама Трина — это было заметно — хотела фыркнуть что-то в ответ, но получались только всхлипы. «Истеричка плаксивая. Хочешь ныть — вперёд. Может, из этих кто-нибудь поведётся и пожалеет…» Бригита отвернулась от сестры, стараясь высмотреть местонахождение Криандры. Лучшая подруга временами была тоже не подарком, но отношения у них были гораздо прочнее, чем с сестрой, да и тот конфликт на острове посреди озера уже успел позабыться. Ей всё ещё казалось — пятьдесят на пятьдесят, — что во всю эту историю их завлекла именно она, тем не менее только Криандра могла додуматься до какого-то решения. «Ну же, где тебя носит?» Бригита привстала на носочки и осмотрелась по сторонам. Во время беготни по равнине, когда кругом была тьма тьмущая народу, она не видела ни одну из подруг, поэтому оставалось только догадываться, где они сейчас могли находиться. «Я их прибью, если окажется, что они сумели смотаться отсюда».
Она так сильно напрягла зрение, что заприметила подруг ещё издалека, а затем, окинув мимолётным взглядом Трину, пошла им навстречу, хотя это мало чем напоминало бег в припрыжку с развевающимися волосами по цветущему полю, потому как нельзя было сказать, что Криандра или Фавиола прямо-таки шли: одну из них придерживал какой-то воин, другую так и вовсе несли на руках. Бригита нахмурилась больше обычного, и на её лице выступило разгневанное выражение — всегда, когда она испытывала страх или нерешительность, в глаза окружающим бросалась именно эта обманчивая эмоция. Уж лучше выглядеть раздражённым, чем напуганным — наверное, так рассуждало её нутро, раз напускало на девушку соответствующий вид.