Люди — странные создания, с какой стороны на них ни взгляни. Они способны восхищаться абсурдом и с охотой принижают действительно значимые вещи. Криандра знала об этом, исходя из собственного опыта. Темноволосая зеленоглазая девушка, ничем не отличавшаяся от своих сверстников ни экстраординарностью увлечений, ни особенностями внешнего вида, ни чем-либо ещё, в определённом возрасте всё равно снискала насмешки с их стороны. Сейчас это проявлялось куда меньше, но в средней школе Криандре не раз приходилось терпеть глумливые высказывания насчёт её тяги к знаниям. Казалось бы, какое отношение могут иметь издёвки к получению образования? Но и тут находчивые молодые люди нашли к чему придраться. Криандра побывала и «зубрилой», и «книжным червём», и «душнилой». Как вообще можно адекватно воспринимать критику по поводу того, что ты просто любишь процесс развития своих умственных способностей? Вот и Криандра не придавала этим придиркам никакого значения, и в общем-то была права. Люди любят цепляться — в этом их особая страсть. И, возможно, если бы она сама видела в особенностях своего образа жизни что-то необычное, то вжала бы голову в плечи и побежала бы жечь книги при первом насмешливом комментарии в свой адрес — но ведь это был её личный выбор. Ни родители, ни то самое пресловутое общество, которое будто бы навязывает молодому поколению какие-то обязательные стандарты, не были к этому причастны. Отец Криандры — человек интеллигентный и житейски мудрый, а оттого психологически очень стойкий, всего лишь преподал ей несколько уроков в науке жизни, из которых девушка сама сделала нужные выводы. Она не хваталась за знания, чтобы достичь каких-то определённых целей. Они были нужны ей, потому что она не мыслила себе иного взаимодействия с окружающим миром. Криандра понимала, что прожить жизнь в безразличии и на инстинктах у неё не получится — в первую очередь потому, что она была предрасположена к иному. Она сравнительно легко усваивала новую информацию, долго хранила уже имеющуюся и располагала аналитическим складом ума, приправленным способностью мыслить творчески, когда возникает такая необходимость. Она бы просто не смогла пропускать мимо себя все те знания, что оказывались в зоне её досягаемости. С возрастом эта тяга узнавать лишь усилилась, что привело её в ряды одной из лучших учениц Академии, чему зеленоглазая очень гордилась. Было бы прискорбно ударить в грязь лицом в тот самый момент, когда это её качество должно было проявить себя наиболее надлежащим образом.

Когда Криандра прощалась со своей лучшей подругой и лежала, затаив дыхание, под повозкой, в высокой траве, она думала, что у неё есть план, но честнее было бы сказать, что это были наброски плана. В общем смысле она понимала, что́ ей предстоит сделать, но на момент отбытия её товарищей из города Криандра пока ещё не представляла, с чего ей вообще стоит начать. Задача вроде как была вполне ясна: нужно выбраться за пределы города и добраться до статуи единорога. На деле же никакой сумасшедший, имея настолько дырявый план, и носа из дому не высунул бы.

Первым делом — зеленоглазая девушка поняла это, когда пролезла обратно в жилище эльфийки и осталась там наедине с собой, — нужно было провести исследование, заключавшееся в осторожной разведке и сборе информации. Ей требовалось разузнать всё о текущем положении вещей, и именно этим Криандра занималась первые несколько дней. Убедившись в том, что её не раскусили, она принялась хозяйничать в доме, используя его для своих нужд. О том, где она находится — под этим подразумевалось эльфийское общество — могли рассказать даже самые обычные предметы. Зеленоглазая подтянула свои знания об остроухом народе и о Шаррахе в целом, после чего решила, что нужно переходить к следующему шагу и уже на этот раз пойти на разведку в город. Круглыми сутками Криандра бродила по улицам и заведениям, прислушиваясь к тому, о чём говорили горожане, и выявляя для себя наиболее любопытные места для сбора нужных сведений. В данном плане наиболее полезными были несколько таверн, посты городской стражи, две частные лечебницы и одна из площадей перед твердыней в той части города, где жила Моргина. Зачастую Криандра просто подслушивала разговоры проходящих мимо людей, так что со временем она даже научилась определять, какой социальный слой и профессию представляют эти прохожие. Больше всего зеленоглазую интересовали те, кто имел прямое отношение к военным. Что-то полезное можно было услышать даже в откровенной болтовне, но такое занятие, как подслушивание, напрягало её больше всего, потому как Криандра не особо любила риск и постоянно боялась быть пойманной с развешанными над чужими разговорами ушами.

Уже в начале следующей недели она наконец могла начать составлять свою собственную легенду. По понятным причинам девушка не стала бы распространяться по поводу того, кем она была на самом деле, поэтому в ход пошли все доступные инструменты для ваяния себе новой личности для прикрытия. Наиболее необходимым для Криандры было узнать несколько вещей насчёт того, кто вообще имел возможность покинуть город и в каком порядке. Несмотря на то что в нём никого, кроме солдат, силком не держали, уехать куда глаза глядят тоже не получилось бы. Из Вэ’эвар Эйдура было всего три выхода, известных его жителям: главные ворота в северной части города, через которые Криандра прошла пару недель назад, восточные ворота, которые вели в горы и которые использовали товарищи девушки, и западные ворота, также выходящие в горы и используемые крайне редко. Через них же некоторые отряды спускались в предгорье, откуда и проводили дальнейшие миссии. Именно эти ворота и заботили Криандру, так как лежащие за ними тайные тропы могли привести её в лес, где на расстоянии нескольких часов ходьбы находилась статуя единорога. Но пройти через эти ворота было не так просто. Хозяин земель издал указ, согласно которому покидать город можно было только через восточные ворота, и являлось это, в общем-то, разумным решением, если учесть, что только эта дорога не находилась под прямой угрозой антарийского нападения. Через западные ворота пропускали только солдат, и зеленоглазой девушке этот вариант поначалу не подходил. Она могла бы записаться в добровольцы — по сути, ей бы было даже полезно освоить хотя бы базовые боевые навыки, — к тому же женщины могли сражаться, пусть их количество среди воинов было весьма небольшим, но тут была одна проблема: добровольцев никто не выпускал за стены города. Но Криандре нужно было пробраться за его пределы, более того — именно через западные ворота, поэтому она принялась искать другие варианты. Один из таковых нашёлся достаточно быстро. Кто кроме солдат ещё может быть полезен в сражениях с антарийцами? Ответ лежал на поверхности — зеленоглазой хватило обвести взглядом комнату, в которой она находилась, чтобы догадаться. «Лекари», — подумала она. Они не должны были в обязательном порядке уметь сражаться, а значит, притворяться человеком такого рода занятий будет проще, чем влиться в ряды настоящих солдат. В этом же имелся один существенный нюанс: Криандра могла притвориться как раз лекарем, то есть не целителем, обладающим магическими способностями, а врачевателем или гербалистом, который лечит других людей более простым, немагическим путём. На основании этой задумки зеленоглазая даже провела небольшое расследование, чтобы составить своё представление о выбранной роли из сторонних источников и пополнить те знания, которые она получила благодаря Моргине и её дому.

Вопреки её первоначальному мнению — и, надо полагать, её подруг тоже, — маги среди эльфийского народа не были таким уж распространённым явлением. На самом деле всё обстояло скорее наоборот: в сравнении с другими народами Шарраха, эльфы были одними из тех, среди кого магия в целом проявлялась достаточно редко. Во времена Авалиана почти каждый из них имел предрасположенность к колдовству, причём само магическое умение могло передаваться от одного эльфа к другому; также они умели «одалживать» её для каких-то задач и возвращать обратно — преимущественно из так называемых Чаш. Варанонский плен — период, когда эльфийские земли находились под властью своих северных соседей, — полностью изменил это, практически искоренив магию среди эльфов. В последствии она начала возрождаться в них, но медленно и лишь в определённых индивидуумах, оставляя большинство эльфов в магическом плане «пустыми». Умение исцелять среди представителей этого народа было одним из самых редких, причём ситуация с положением целителей и их зависимостью от хозяев земель была фантастически запутана, так что Криандра была рада, что с лекарями всё обстояло куда проще. Важным было также то, что в самом городе целителей было всего четверо — включая Моргину, но не Эмироэля, который пока что не был официально признан целителем, — что делало их концентрацию в одном регионе очень низкой. Лекарей было чуть больше, но ввиду того, что их возможности не были связаны с магией, к ним и относились по-другому. И если бы Криандра захотела притвориться целителем или же если бы она действительно им являлась, ей пришлось бы пройти массу проверок и прочего, прежде чем её допустили бы к полям сражений. Роль помощника лекаря, кем девушка решила представиться, требовала не столь многого, и потому отбор был не таким жёстким. Всё, что нужно было, это доказать минимальные навыки в уходе за раненными, готовность проявлять храбрость — никто не гарантировал им возвращение в город — и преданность эльфам. И если знания по неотложке Криандра могла выучить с книг Моргины, а второе — просто натянуть на лицо и создать видимость очень стойкого добровольца, то с последним было посложнее. Девушка до последнего не знала, как её будут проверять на то, не шпионка ли она.