— Всё верну в срок, — сказала она — это были слова, которые в обязательном порядке произносила в таких случаях прислуга, — и покинула довольно-таки странное помещение, где кругом, казалось бы, находились одни магические шкатулки с хранившимися в них ключами.
Теперь её путь лежал в западный корпус замка. Попасть туда можно было разными путями, но Моруэн пошла тем, который запомнился ей лучше всего: коридорами, ведущими напрямик к нему. Чтобы сократить дорогу, она прошла сквозь большой сад, полный высоких цветов с колосовидными соцветиями — они поражали разнообразием своих оттенков, среди которых чаще всего встречались фиолетовые и розовые. За ними практически не было видно дорожек, и, глядя на всё это со стороны, эльфийка чувствовала себя погрузившейся в ожившую сказку. Как красиво здесь было и как вкусно пахло! Ей бы задержаться в этом саду хотя бы на минуточку! Но отведённая роль этого не позволяла… Совладав с собой, Моруэн всё же прошла мимо и, приблизившись к огромным дверям, встала аккурат перед ними. Двое Пламеносных, охранявших их, повели руками, и эльфийка ощутила какие-то колебания в самом воздухе. «Наверное, они снимают барьер», — подумала она. Когда Пламеносные завершили своё дело, двери сами приоткрылись изнутри — как показалось Моруэн, приглашая её пройти внутрь.
Девушка перешагнула порог закрытой части западного корпуса, ступила на гладкий пол, выложенный плиткой, и подняла взор к потолкам, украшенным мозаикой — та отображала сцены из прошлого эльфийского народа. Благодаря наведённой здесь чистоте, она с лёгкостью разглядела все элементы, вплоть до выражения лиц героев. Боясь застрять из-за своего любопытства, Моруэн заставила себя опустить глаза и пошла дальше, попутно снимая с себя перевязь с ключами. Все они были металлического цвета, но каждый имел свой оттенок — это было особенно отчётливо видно на солнце, — поэтому, если бы эльфийка не смогла вспомнить, какой ключ подходит к какой двери, она могла бы сравнить цвет ключа и замочной скважины, так как те совпадали. К счастью, она потратила достаточно времени и была крайне внимательна, запоминая это дело по снам о буднях Нарсэвин. Дверей было много — больше сотни, и Моруэн нужно было обойти семь этажей, открыть каждую дверь, подпереть её подпоркой, которые горничные оставляли внутри комнат, и подождать около часа, а затем вернуть всё к изначальному порядку. Вполне ясно представляя, какой объём работы ей предстоит, эльфийка начала без отлагательств. Память, разумеется, подвела её, и не раз, поэтому она посвятила некоторое время тому, чтобы рассортировать ключи по оттенкам — так ей удавалось поскорее выхватить нужный. Стражу, к счастью, она пока что не встретила — эта часть замка охранялась изнутри двумя Пламеносными, которые стояли на своих постах, но раз в час обходили весь периметр и заглядывали в каждый уголок. В любом случае, даже если бы кто и заметил, как Моруэн подбирает нужный ключ, вряд ли это стало бы поводом заподозрить в ней самозванку — обычному человеку, пожалуй, нужно было бы потратить как минимум четверть своей жизни, чтобы научиться орудовать таким количеством ключей.
Обойдя первые три этажа, эльфийка поднялась на четвёртый, открыла целый ряд дверей, а затем, наконец, остановилась в галерее, которая выходила на квадратный внутренний дворик на каждом этаже. Придерживаясь рукой за круглую колонну, Моруэн выглянула во двор и с удивлением обнаружила там огромную арку с узорной каймой из белого камня. Нарсэвин, наверное, уже за два года успела на неё насмотреться, из-за чего даже и не глядела в ту сторону — и потому-то Моруэн и видела её впервые, ведь в снах с созерцателем та не фигурировала. «Ничего себе махина…» — на долю минуты позабыв о своих обязанностях, подивилась эльфийка. Пялиться на арку она перестала, лишь когда услышала шаги поблизости. Повернув голову вправо, Моруэн увидела шедшего по коридору королевского гвардейца, всего целиком скрытого под полным доспехом, — но всё равно она узнала в нём Каэллена. Пламеносный просто прошёл мимо неё, никак не задев её ни словом, ни действием, но и это было в порядке вещей. Эльфийка дождалась, пока он не зашёл в одну из комнат — самую крайнюю из тех, которые она уже успела открыть, — и затем последовала за ним. Сердце её начало колотиться с большею силою: она готовилась к самой сложной из всех фаз своего задания — к встрече с мужчиной, который любил Нарсэвин, и потому знал её лучше всех остальных.
Приступ взволнованности почти полностью овладел ею, когда Моруэн закрыла за собой дверь и погрузилась в полную темноту — тяжёлые тёмные шторы не позволяли свету проникать внутрь, а магических светильников, в отличие от плохо освещаемых коридоров, здесь не было. С одной стороны, так было даже лучше — шанс быть разоблачённой заметно снижался, но с другой — эльфийка боялась находиться в тёмном замкнутом помещении с незнакомым мужчиной. Особенно сильно этот страх проявился в ней, когда Пламеносный снял шлем и латную перчатку и коснулся её лица, притягивая её к себе. Антье как-то раз предупредил её, что если к ней прикоснётся кто-нибудь, кроме него, это станет для них концом. «Я не убью тебя, потому как ты — не моя законная супруга, — сказал он, — но за измену я изгоню тебя с пустыми руками, и мы никогда больше не увидимся». Моруэн с лёгкостью согласилась на это условие, так как и не мыслила себя в объятиях кого-либо другого — и вот, королевский гвардеец лез к ней целоваться…
— Нарсэ, — едва различимым шёпотом произнёс Пламеносный, отстраняясь от неё, но не убирая своей руки с её лица, — что-то случилось?
Он казался обеспокоенным, и эльфийка даже понимала почему: ни в одном из снов она не видела, чтобы Нарсэвин не ответила на поцелуй своего жениха; а Моруэн — увы, запоздало — поняла, что её лицо превратилось в маску, а сжатые губы даже не пошевелились, когда к ним прижались другие. Если она не хотела быть раскрытой, то ситуацию нужно было выправить незамедлительно.
— Всё… в порядке, — трогательным тоном прошептала в ответ эльфийка, накрыв руку королевского гвардейца своей, — просто… я была в городе и слышала слегка тревожащие речи…
Учитывая, сколькими переживаниями Нарсэвин делилась с Каэлленом, то, что причиной её отстранённости послужило очередное из них, вряд ли показалось бы подозрительным.
— Какие речи? — более решительно спросил Пламеносный.
Моруэн тотчас придумала их содержание — точнее, перенесла их из своего недавнего прошлого:
— Люди в городе взволнованы. Кто-то даже утверждает, будто из Алуона в скором времени будет мобилизовано всё дееспособное мужское население…
Королевский гвардеец убрал свою руку, но вскоре эльфийка ощутила, как его ладонь начинает наглаживать её волосы.
— Этого не будет, — весьма убедительно заверил её Каэллен. — Не раньше, чем на войну отправятся все Пламеносные.
Моруэн и тут нашла, как дополнительно выгородить себя после неудавшейся первой нотки их тайной встречи.
— Но это означает, что ты можешь погибнуть…
Королевский гвардеец вновь её поцеловал. На этот раз, всеми силами представляя на его месте Антье, эльфийка раскрыла свои губы и позволила этому поцелую случиться.
— Все могут погибнуть, — достаточно равнодушно высказался по поводу не самых солнечных перспектив Пламеносный, — но всё не так плохо, как ты уже успела себе надумать. Долг королевских гвардейцев — защищать до последнего династию Первых Королей. А ни Его Величество король, ни Её Высочество принцесса пока что не собираются пополнять ряды сражающихся.
Моруэн закивала головой, а затем прижалась к Пламеносному с той целью, чтобы у него больше не было возможности касаться её лица. Своим нынешним ростом она почти дотягивалась макушкой до его подбородка, и из-за этого ей было сложно представлять его как Антье — всё же разница в росте между нею и командующим была больше, чем у горничной и королевского гвардейца. «Скоро это должно закончиться», — подбодрила себя эльфийка и сказала, чтобы тишина не подстегнула Каэллена к очередному проявлению ласки:
— Вся эта война… Это так ужасно. Я верю: наши солдаты бьются храбро, но люди в городе… Кажется, что антарийцы с каждым днём всё ближе и ближе…