Чужая личина легла на неё с большей лёгкостью, чем она себе это представляла — забирая большой свёрток с униформой для прислуги на первом этаже швейного заведения, эльфийка не чувствовала себя в полной мере Нарсэвин, но и притворщицей, которую сможет разоблачить едва ли не каждый прохожий, — тоже нет. Она стала словно бы тем камнем, что, передав ей свою магическую энергию, попросту испарился: её новое обличье ощущалось ею как полупрозрачная завеса, скрывающая собой её настоящую сущность, — Моруэн могла видеть всё сквозь неё, но другие — нет, и благодаря этому она начинала чувствовать себя в безопасности. Люди на улицах Аштирлота, конечно же, поглядывали на неё, но эльфийка не наблюдала в их взглядах подозрительности. Они сами превратились в её глазах будто в миражи: направляясь к замку, Моруэн ощущала себя единственным настоящим человеком во всём городе. Её взбудораженность обратилась чувством ажиотажа, а страх перед предстоящим заданием — в интерес относительно того, как же она будет всё это проворачивать. Близилась вторая фаза задуманного дела, и она требовала от эльфийки куда большей ответственности, чем всё сделанное до этого, но Моруэн, приободрённая успешной магической манипуляцией, не сбавляла шага и не цеплялась всем своим нутром за последнюю возможность бросить начатое, как это было ещё этим утром. Магия словно бы опьянила её, заставив девушку почувствовать себя если и не неуязвимой, то по крайней мере способной на гораздо-гораздо большее, чем она вообще могла себе вообразить.

Стража у боковых ворот — так назывался вход на замковую территорию, предназначавшийся для слуг, — подошла к досмотру Моруэн и того огромного свёртка, который она несла, со всей строгостью. Эльфийка преимущественно молчала, лишь только отвечая на заданные вопросы — чётко и по делу. Когда всё было тщательно проверено, её пропустили за ворота, и Моруэн, пройдя по коридору сквозь толстую внешнюю стену, оказалась на территории между двумя оборонительными стенами. Здесь не было никого, кроме патрулей, беспрестанно расхаживающих туда-сюда, — расстояние между ними составляло не более ста метров. «Действительно, — подумала эльфийка, — и комар не проскочит». Но она была не каким-то назойливым насекомым, а горничной в столичном замке, поэтому, не выказывая никакого беспокойства, двинулась по тропе прямиком к следующим воротам. Те были такими же небольшими, как и предыдущие, и за ними также тянулся полутёмный коридор, миновав который притворщица вышла на большущий двор между оборонительной стеной и громадой одного из корпусов замка; этот двор был целиком отдан на нужды прислуги, которая развешивала здесь свою выстиранную одежду, чистила тазы и всяческие приспособления, необходимые им для выполнения порученной работы. Моруэн почти было загляделась на окружающую обстановку — во снах, в которых она наблюдала за всем с перспективы Нарсэвин, управлять процессом было невозможно, — но вовремя опомнилась и зашла через нужную дверь внутрь замка. На неё тут же дохнуло прохладой: здесь оказалось намного холоднее, чем она себе представляла. Всё вокруг было таким большим… Имея возможность осмотреться, эльфийка должна была признать, что личные наблюдения давали ей совсем иные впечатления, чем то, что она видела в своих снах благодаря созерцателю. Эта часть замка не была роскошной, каким ожидаешь увидеть жилище самого короля, но это и неудивительно: здесь не было нужды украшать всё коврами, предметами искусства и красивыми светильниками, так как слуги здесь не задерживались — в большинстве случаев они лишь ночевали здесь. Идя по просторному коридору с огромными потолками, Моруэн не опускала головы до тех самых пор, пока не дошла до личного помещения непосредственной начальницы Нарсэвин — управляющей над горничными. Структура среди прислуги была не менее запутанна, чем в каком-нибудь благородном семействе, поэтому эльфийка даже порадовалась, что Нарсэвин являлась, по сути своей, мелкой сошкой и, благодаря этому, мало с кем взаимодействовала.

— Госпожа. — Моруэн зашла в комнату и поклонилась — этикет среди слуг был таким же строгим, как и среди знати. — Я принесла новую партию одежды из «Атласа и рогозы».

Выпрямившись, она взглянула на сидевшую за столом женщину. Все её волосы, уложенные в такую причёску, что ни один волосок не выбивался, были седыми. На её морщинистом лице выделялся острый нос и цепко глядящие, не утратившие своей ясности светло-карие глаза. Одета управляющая была иначе, чем остальная прислуга: на ней был юбочный костюм, тем не менее не такой изысканный, чтобы сбить окружающих с толку и заставить поверить, будто перед ними — состоятельная дама умеренно высокого положения. Что вдобавок поразило Моруэн, так это отсутствие на ней каких-либо украшений — прислуге их ношение было запрещено, но эльфийка предполагала, что для управляющих в данном отношении делается исключение. Как оказалось — нет, и, судя по тому, как эта женщина позиционировала себя, в украшениях она и не нуждалась.

— Хорошо, — строгим, деловитым тоном ответила управляющая. — Они не стали заламывать цену, как наши предыдущие партнёры?

Она смотрела на Моруэн настолько твёрдым и прямым взглядом, что казалось — она видит всю её насквозь.

— Нет, госпожа, — ответила эльфийка, мимолётно потупив взгляд: любому начальнику нравится, когда подчинённый выказывает перед ним хотя бы толику робости, а Нарсэвин, работавшая в замке относительно недолгий срок, так и вовсе должна была быть тише воды и ниже травы. — Они даже сделали нам скидку.

— Наверняка чтобы задобрить нас и обсчитать в следующий раз. — Управляющая не проявила ни капельки довольства, показав себя человеком, во всём привыкшим видеть второе дно. — Возьми с собой Э́рши и ступайте вдвоём в гардеробную: одежду нужно поскорее развесить. Пусть Эрши занесёт покупку в недельную отчётность и принесёт мне.

— Будет сделано, госпожа. — Моруэн вновь поклонилась и вышла за дверь.

Оказавшись вновь в коридоре, она поймала себя на мысли, что при разговоре с управляющей вообще ни о чём не думала — она словно бы совершенно срослась со своей ролью и в тот момент идентифицировала себя саму исключительно как Нарсэвин. «Если так пойдёт и дальше, — решила эльфийка, — то я и не замечу, как выполню задание». Но жизнь научила её не радоваться чему-либо преждевременно, поэтому, сдержав свои эмоции, Моруэн пошла в комнату общего сбора прислуги — если управляющая сказала взять с собой Эрши, то напарница могла находиться только там.

Войдя в просторную комнату, похожую на небольшой зал, эльфийка подняла руку, помахала ею и позвала:

— Эрши! Э-э-эрши!

Девушек в помещении было не меньше двух десятков, поэтому она не постеснялась действовать таким базарным образом — и правильно сделала, так как сразу же после этого та самая Эрши быстренько вынырнула из группки переговаривавшихся горничных ей навстречу.

— Пойдём со мной, — сходу принялась объяснять ей Моруэн. — Нужно развесить новую униформу в гардеробной. А тебе ещё нужно будет заполнить недельную отчётность по данному поводу.

Эрши — низкорослая блондинка с лицом жизнерадостной деревенской девчушки — кивнула и побежала к одному из шкафов. Открыв его высокую дверцу, она достала оттуда бумагу и письменные принадлежности, а затем присоединилась к напарнице, и они обе направились к гардеробной, которая, в свою очередь, оказалась большим прямоугольным помещением с окнами под потолком и установленными вдоль стен полками и перекладинами — на последних обе горничные и стали развешивать одежду; впрочем, большинство работы сделала Моруэн — Эрши же в то время записывала, сколько экземпляров и в каком качестве поступило в замок. Когда с этим было покончено, девушки вышли в коридор и шли вместе до тех пор, пока Моруэн не пришлось свернуть в комнату, где организовывалась работа прислуги. Попрощавшись с Эрши, она порадовалась тому, что девица подавляющее количество времени болтала так, словно ей больше нравилось выслушивать звук собственного голоса, чем ответы собеседницы, поэтому в разговоре с ней эльфийка ни на чём не прокололась. Это был очередной успех, и посему в комнату служебной координации она вошла с такой смелостью, что даже если бы кто-то схватил её за плечи и начал трясти, требуя признаться в обмане, она бы вряд ли растерялась. Была и ещё одна причина такой самоуверенности: Нарсэвин ежедневно бывала в этой комнате, поэтому Моруэн знала, как всё здесь обстояло. Возле стен, на множестве крючочках, висели маленькие и плоские металлические таблички на шнурочках, на которых были выбиты те или иные обязанности. Каждая из горничных должна была взять одну такую, повесить себе на шею и пойти выполнять упомянутую на ней работу. По сути дела, выбрать можно было любую, но служанки уже привыкли заниматься одним и тем же, поэтому у большинства табличек уже были свои «хозяйки». Нарсэвин тоже имела такую, поэтому Моруэн приблизилась к стене и взяла табличку, в которой числилось проветривание помещений в закрытой части западного корпуса. Следом за этим она перевязала свои волосы, готовясь к работе, и пошла к ключнику — человеку, хранившему ключи, которыми открывались двери помещений именно в том корпусе, где эльфийке предстояло поработать. После подписи документов с указанием кто, во сколько, на сколько и какие ключи взял, он предоставил Моруэн целую перевязь ключей, которую она перекинула через грудь, так как та была очень длинной.