Наверное, она танцевала часами — по крайней мере, так ей показалось. Если нужно было бы, она продолжала бы делать это ещё и ещё, пока не достигла бы своей цели, хотя мысль о бегстве не покидала её ни на секунду, — но вот, чья-то рука под одобрительный гул обхватила её затылок, и влажные губы, пахнущие чем-то крепким, накрыли её рот. Зеленоглазая замычала и попыталась отстраниться, но ей это не удалось — она освободилась, лишь только когда её отпустили. Не отдавая себе отчёта, она выпустила немного слюны сквозь губы и утёрлась тыльной стороной ладони.
— Видать, ты ей не по нраву!
Раздался хохот, затем звук бьющегося стекла. Громкая ругань забила по ушам Криандры, но она даже не смогла определить, на каком языке та произносилась; её разум словно бы перестал ей подчиняться, а вместе с ним — и тело. Кто-то дёрнул её за руку, но по какой-то причине не сумел удержать; кто-то другой обхватил её за талию и притянул к себе — зеленоглазая явно ощутила, как её прижало к чьему-то крупному боку. Мгновением спустя её словно бы задёргали во все стороны и даже ненароком ударили, но удар пришёлся вскользь, и боли Криандра не почувствовала. Кругом раздавались возгласы, переплётшиеся в едва разделимый гомон, а продолжавшая играть музыка, равнодушная ко всему происходящему, казалась насмешкой игравшего.
— …так двину, что мало не покажется!..
— …уж не из восточных ли ты жителей? Вы ж там все хлебопашцы да животноводы!..
— …а повторить сможешь, если кишка не тонка?!…
— …на тебя-то и плюнуть — уже слишком много чести!..
— …нашли из-за чего сыр-бор разводить — ради какой-то недощипанной остроухой курицы…
Возгласы закружили зеленоглазую в новом танце, в котором участвовало, скорее, её сознание, нежели тело. Она больше не плясала, а осела бочком на землю, перенеся весь вес на бедро, и устало потёрла полу-расслабленными ладонями виски и глаза. Волосы падали ей на лицо, оплетали её руки; она практически сидела на их концах. Весь этот беспорядок отдался в ней резким дискомфортом, и Криандре отчаянно захотелось поднакопить чуточку сил, чтобы умыться и, приведя себя в надлежащий вид, лечь спать — а там уже проснуться поутру и обнаружить себя в собственном любимом доме. На краткий миг она даже поверила в то, что это возможно, и ажно собралась подняться — но не сумела и, качнувшись, села обратно. Ситуация вокруг неё тем временем продолжала накаляться: по шуму и движению воздуха зеленоглазая поняла, что развязалась драка. Несколько человек, позабыв о её присутствии, лишь по случайности не растоптали её, сцепившись между собой. Ещё имея внутри себя небольшую долю стремления сохранить свою целость, Криандра постаралась отодвинуться в сторону, и тут кто-то вмешался: её подняли, взяв под мышки из-за спины, и рывком подняли на ноги.
— Пойдём поскорее! — спешно проговорил ей на ухо мужской голос, причём, кажется, по-эльфийски.
Не контролируя более себя, Криандра поддалась ему и, схваченная за руку, двинулась с места.
— Всем стоять! — завопил поблизости кто-то пугающе грубый и громкий. — Стоять, я сказал!.. По ударам соскучились?!…
Шума от этого меньше не стало, но зеленоглазая как будто отделилась от него, поместившись в капсулу, созданную её же разумом. Зрение, обычно очень хорошее, этой ночью было настолько плохим, что окружающий мир виделся ей скоплением пятен; всё, что она делала, было обусловлено в первую очередь её интуицией. Тот, кто держал её за руку, сумел протащить девушку сквозь толпу — и хотя их пытались задержать, они всё равно прорвались наружу через дверь, едва не пришибившую Криандру. Как только неизвестный отпустил её, зеленоглазая сразу же принялась потирать ушибленную правую сторону своего тела, но настолько вялыми движениями, что от этого не было никакого толку. Охая и ахая, она бесцельно жаловалась окружающему пространству о своём состоянии, пока земля не ушла у неё из-под ног. Сперва Криандре показалось, что она странным образом упала, но если это было действительно так, то на полу она, стало быть, лежала как-то совсем уж необычно — изогнувшись так, что сдавливало только область живота. Чуть позже она осознала — неожиданно и благодаря промелькнувшей на безумной скорости мысли, — что она переместилась на чьё-то плечо. Свисая головой вниз, зеленоглазая просто болталась, первое время никоим образом не принимая участия в происходящем. Тот, кто нёс её, был поистине ужасен: он грохотал, как гром, и свистел, как ущельный ветер. Забеспокоившись, Криандра заерепенилась и начала рвать руками что ни попади в попытке высвободиться. Неизвестный не поддался, а лишь перехватил её поудобнее; зеленоглазая же вновь безвольно обвисла на нём. Путь, который она проделала таким образом, показался ей очень долгим, а остановка — слишком внезапной. Столь же безвластно, как и прежде, она соскользнула с плеча незнакомца в его руки, а затем — на твёрдую землю. Окончательно овладевший ею на тот момент крепкий напиток, который она выпила в уголке Учёного Дома, не позволял ей не просто сориентироваться, а даже попытаться это сделать, поэтому Криандра, почти не шевелясь, осталась на том же месте, куда её сгрузили. Слипающиеся веки, помутнение рассудка и общая расслабленность поспособствовали тому, чтобы она погрузилась в сон, но только лишь соприкоснувшись с состоянием неосознанности, зеленоглазая вновь вернулась к действительности, почувствовав необыкновенный холод. Недовольно пробормотав что-то, она обхватила себя руками и заёрзала — по мере оставшихся сил — ногами, всё больше вдавливаясь в стену у неё за спиной. Глаза у неё оставались закрытыми, и Криандра даже не представляла, как откроет их когда-нибудь — уж слишком тяжёлыми и липкими были её веки; но подступавший к ней холод таки заставил девушку чуть приоткрыть их. Сквозь эту небольшую щель она увидела перед собой чью-то фигуру. Та, чуть подождав, наклонилась ей навстречу, и тогда зеленоглазую обхватило неописуемое чувство, сравнимое с лютым морозом, тем не менее порождённым не низкой температурой, а эмоцией, предостерегающей человека в момент огромной опасности. Оцепенев, Криандра уставилась на фигуру, стоявшую возле неё, и силилась рассмотреть её хотя бы чуть-чуть получше, но её разум оставался неимоверно затуманенным, что влияло и на её зрение. Разглядеть что-либо попросту не представлялось возможным — так думала зеленоглазая, щурясь и вздыхая.
В следующий миг стоявшая напротив неё фигура наклонилась к ней ещё ближе, и Криандра вдруг увидела её лицо со всей чёткостью и ясностью: на неё смотрела худая бледнолицая девушка с пересохшими губами и впалыми глазами. Прежде чем способность видеть всё как обычно иссякла, она успела заметить растрепавшуюся косу мышиного цвета и вплетённую в неё синюю ленту — это почему-то показалось зеленоглазой очень важным, но она так и не смогла выхватить из глубин своего сознания причину этому, что сильно встревожило её.
Незнакомка отстранилась, и былой дурман вновь мигом охватил Криандру, однако она не обмякла, а напротив — почувствовала, как её поднимает, будто волною. Поддавшись этому ощущению, она поднялась, по-прежнему видя перед собой незнакомку, которая уже успела пройти чуть дальше по коридору. Зеленоглазая пошла следом — ноги её заплетались, а потому ей приходилось идти очень медленно, при этом придерживаясь одной рукой за стену. Не осознавая точную причину своих действий, она ползла таким образом за незнакомкой, которая всё время оставалась на одинаковом расстоянии от неё — их разделяло около десяти шагов, и, тем не менее, Криандра не упускала таинственную девушку из виду, хотя перед её глазами всё вокруг стояло пятнами. Возможно, так было благодаря холоду, что подобно крепкой верёвке соединял зеленоглазую с незнакомкой: это ощущение было настолько явным, что Криандра несколько раз едва не схватилась за эту связь, ища в ней опору. Среди клубка бессвязных мыслей выделилась одна, которую зеленоглазая отправила, не раскрывая уст, в сторону своей провожатой: «Кто ты такая? Куда мы идём?..» Странное ощущение охватило её сразу же после этого: ей причудилось, будто бы в её разум, бывшем замкнутым пространством, кто-то прорвался — с напором, испытав противодействие. «Мы пришли за правосудием», — прозвучало в уме Криандры. Голос был женский, глубокий, но не низкий; в нём чувствовалась мудрость, накопленная долгими годами, что создавало пропасть между его обладательницей и зеленоглазой девушкой. Криандра замолчала даже внутри самой себя, покорно продолжая тащиться за незнакомкой. Сил, которых прежде не хватало и на самое незначительное шевеление, теперь было в достатке — по крайней мере, зеленоглазая могла продолжить путь без каких-либо передышек.