Чернокудрая озадаченно очертила взглядом устремляющуюся вдаль неровную линию реки.

— И что они собрались делать с этим? — почти шёпотом спросила она.

— Скорее всего, оценят его полезность и перевезут в лагерь, — вступил в разговор Михи Аэла. — Вероятно, его каким-то образом можно будет использовать для нужд войска. С другим зверем наверняка поступили бы именно так, а что будет с этим — большой вопрос. Для начала нужно разобраться, чем это вообще является — делать с ним что-либо без какого-либо понимания попросту опасно.

Бригита переглянулась с полукровкой, а затем вновь перевела свой взор на лежавшее на берегу чудовище. Судя по количеству ран, потребовались немалые усилия, чтобы его прикончить — а значит, тварь эта была крепкая и живучая. Сколько вообще таких вот монстров разбрелось по рекам Плетения? Невзирая на то, что их чаще всего связывали с Ангросом, рыжеволосая не сомневалась, что те забрались и в другие места — например, она была уверена, что на Сильме их атаковала именно такая вот великая водная тварь. Конечно, выглядела она иначе, но воспоминания Бригиты хранили образ существа, которому нельзя было дать никакого другого определения. «Что ж, — подумала она, — этим летом плаваем только в закрытых водоёмах…»

— Ладно, — сказала после непродолжительного момента молчания рыжеволосая, обратившись к своим товарищам, — пойду поболтаю с кем-то, кто более-менее в курсе событий. Заодно спрошу, долго ли нам ещё тут торчать или уже можно возвращаться.

Под этим она имела в виду конечно же Ниессу, которая уже была занята раздачей приказов и вряд ли имела время на беседы не по существу, но Бригита считала, что её вопрос — самый что ни на есть существенный, поэтому к предводительнице мятежного войска она направлялась уверенным шагом — до тех самых пор, пока громкий звук, совершенно неожиданно прокатившийся по всей округе, не заставил её вздрогнуть и остановиться. С замиранием сердца рыжеволосая прислушалась: это был горн, протрубивший две ноты — одну низкую, короткую, и одну повыше, длинную. Люди, столпившиеся вокруг лежавшего на берегу чудища, все как один переполошились — это было видно по выражением их лиц, лишь немногим отличавшимся от Бригитиного. Как только звук исчез, оставив после себя удаляющееся эхо, рыжеволосая бросила взгляд на Ниессу — та смотрела куда-то в сторону, а затем резко принялась раздавать приказы. Большинство из тех, кто пришёл вместе с нею к берегу, вскочили в повозки, из которых стремительно выгрузили всё лишнее, тем самым оставив место только для людей. Бригита не знала, куда бежать и что делать. Мятежница командовала голосом, пробиравшим до самого нутра; будто бы сама не отдавая себе отчёта, рыжеволосая подалась вслед за теми, кто вскакивал в повозки. Ниесса, пересёкшаяся с нею взглядами, словно одобрила её поступок, но внутри девушки в тот момент бушевала такая неразбериха, что она совсем не понимала, что делает и правильно ли вообще поступает. Повозка, в которой она сидела, тронулась вопреки её сомнениям и покатилась вдоль берега, ненадолго заехав в лес, так как туда уводила единственная попада́вшая в поле зрения дорога. Бригита, вдруг осознав, в насколько непонятный переполох она угодила, даже успела испугаться, но это чувство слегка ослабило свою хватку, когда она увидела рядом с собой Фавиолу — чернокудрая сидела практически рядом, между ними попался всего один человек. Напичканные людьми, будто банки с кильками, повозки прибавили ходу. Куда она ехали и что творилось, Бригита так и не поняла до самого конца недолгого пути — езда, если оценивать её здравым умом, заняла всего-навсего минуты две-три.

Выкатившись из леса, повозка затормозила, останавливаясь возле остальных, добравшихся до нужного места чуть быстрее. Рыжеволосая, переполненная эмоциями, вскочила на ноги одной из первых. Её взору предстало ни много ни мало колоссальное зрелище: огромный мост, сложенный из тёмно-серого и тёмно-бордового камня и соединявший оба берега Ангроса. Он был огромен — по-видимому, арочные проёмы были спроектированы таким образом, чтобы под каждым из них мог пройти целый парусник; к тому же он был очень красив: вся конструкция была украшена резьбой, отдельные элементы которой можно было увидеть даже издали. Берега в этом месте стремительно поднимались ввысь, из-за чего вид на мост с реки, должно быть, в прямом смысле слова захватывал дух — даже отсюда, строго говоря — с одной плоскости, Бригита не могла отвести взгляда от величественного сооружения. Ошеломляющее первое впечатление не позволило ей поначалу обратить внимание на то, что у моста имелись изъяны: в некоторых местах на нём присутствовали проломы, и не каждая из арок сохранила свою изначальную форму к текущему моменту; тем не менее это не уменьшало того эффекта, который он производил на неподготовленного наблюдателя. Но мост, каким бы впечатляющим он ни был, являлся лишь одной из двух вещей, заставивших рыжеволосую оцепенеть.  Второй — к её ужасу — была закипающая на левом берегу Ангроса битва. Почти весь мост заполонили антарийские солдаты; в первых их рядах шли щитоносцы — точно чёрная стена, они надвигались на обороняющихся. Те тоже встали плотно, плечом к плечу, удерживая врага, стремящегося сойти на берег, но их усилий точно оказалось бы недостаточно, если бы не поддержка Пламеносных: целый отряд на глазах у Бригиты прорвался сквозь солдат войска Ниессы и, выбравшись вперёд, навстречу щитоносцам, сомкнулся в ощерившуюся копьями цепь. Их командир поднял выпрямленную руку, и по Пламеносным прошлась голубоватая магическая волна — те практически синхронно воткнули окутанное Синим пламенем оружие в камень у себя под ногами, и перед ними взвился, уплотняясь, полупрозрачный барьер. Антарийцы, выставившие перед собой огромные прямоугольные щиты, с чёрного покрытия которых рычал, приоткрыв пасть, белый шайраву, остановились в нескольких метрах от Пламеносных. Раздались громкие крики на антарийском, и в самой середине вражеского скопления стало заметно сильное шевеление. Кажется, кого-то пропускали вперёд; рыжеволосая, не чувствуя от охватившего её напряжения ни рук, ни ног, присмотрелась, но так и не разглядела того, благодаря кому впоследствии на барьер Пламеносных обрушились магические удары. Это было похоже на хлестки невидимой плетью, в то время как преграда из Синего пламени — на поверхность воды, с которой слетали брызги, в данном случае — энергетические. Даже отсюда, с расстояния, Бригита ощущала, каковой была концентрация магии на мосте: если бы она находилась среди солдат мятежного войска, у неё бы, наверное, уже глаза из орбит повылезали и вся кровь из организма через нос вылилась. Тем не менее те, кто собрался на мосту и возле него, уверенно удерживали свои позиции — как солдаты Ниессы, так и антарийцы. Последние, разумеется, казались более внушительной силой — этому способствовал не только их внешний вид, но и слаженность действий: они были похожи на механизм, чётко следующий заданному алгоритму, а мятежное войско — на муравьёв, способных переносить груз весом в пятьдесят раз больше собственного, но теряющихся при нападении на их муравейник. По всей видимости, только две вещи не позволили им погибнуть до этого времени: Пламеносные и собственная сила воли.

Ощущая каждый чародейский удар по барьеру как по себе самой, Бригита не сразу заметила, что повозка, в которой она сидела, тронулась с места и покатилась дальше — за спину солдатам мятежного войска. Осознав происходящее и вцепившись в бортики повозки, рыжеволосая впилась взглядом в лицо своей подруги. «Что нам теперь делать?!» — кричали её глаза, но Фавиола, вся застывшая и безмолвная, так ничего ей и не сказала. Повозки же, заехав в тылы мятежного войска, остановились, и Бригита словно бы вплавилась в лавку, на которой сидела. Что происходило на мосту, она уже не видела — обзору мешали солдаты. Не решаясь пошевелиться, она наблюдала за тем, как в некоторые из повозок в большой спешке погружали раненных, после чего те, сорвавшись с места, понеслись прочь.

— Быстрее! Быстрее! — заорал какой-то мужчина, и те люди, что сидели рядом с рыжеволосой, начали перескакивать через бортики.