Не став задерживаться, чтобы позволить Адрайн окатить себя волной презрения за произнесённые слова, переставшая испытывать необходимость сюсюкаться со всеми подряд Моргина вышла в коридор, пройдясь по которому выбежала через главную входную дверь на улицу. Её обдало тёплым ветерком, словно бы добрый друг касался её в стремлении утешить, но внутри женщины было так холодно, что это касание осталось едва замеченным ею. Ей в принципе нельзя было отвлекаться на такие мелочи: слишком многое требовалось обдумать и не ошибиться в принятии важнейших решений.

День не задался для целительницы с самого начала. Прибыв в Виккелен, она обнаружила, что от её товарища из Вэ’эвар Эйдура, которому она доверяла и которому поручила, найдя Криандру, переправить её каким-либо образом в Риад или на крайний случай позаботиться о том, чтобы она оказалась в безопасности в пределах города, не поступило вообще никаких вестей. Акхасси тоже как сквозь землю провалилась: никто в портовом районе не видел её, и в последнее время никто, похожий на неё, в Виккелене замечен не был. Раздосадованная, Моргина вернулась в Риад и первым делом столкнулась с новой, куда более грандиозной проблемой, чем все предыдущие: встретившая её на пороге хозяйка дома, в котором она остановилась, затащила её в подсобку, где сообщила, что целительницу разыскивает городская стража. Перепуганная прачка, участвовавшая в разговоре, пересказала события минувшей ночи — сказать, что у Моргины от этого рассказа попросту волосы встали дыбом, было бы сильно приуменьшить то, как она отреагировала на самом деле. Кроме всего прочего, как оказалось, стража провела проверку в снятой ими комнате и конфисковала всё, что там нашла, оставив целительницу при том, что было при ней, когда она покинула Риад. Осмотрев помещение и поняв, что у неё действительно больше ничего не осталось, Моргина поблагодарила хозяйку дома за помощь и отправилась прямым ходом к Адрайн: чтобы просить без прежнего смирения о финансовой и физической помощи. Первую она получила без особых уговоров, а вот со второй всё вышло как вышло.

Не теряя понапрасну своего времени, целительница забежала в одну из одёжных лавок и приобрела костюм со средней длины пальто, соответствующие риадской моде, и отправилась в одно из городских подворий, на территорию которого проникла тайно, подобно вору. Красть она ничего не собиралась, точнее говоря, речь шла не о грабеже в прямом смысле этого слова: Моргина всего-навсего срезала пару прядей с хвостов гнедых лошадей, содержавшихся в конюшне, и была такова. Напоследок она заглянула в лавку художественных и писарских принадлежностей, где приобрела маслянистый тёмно-коричневый карандаш. Когда с приобретением всего нужного было покончено, она пробралась в один из закрытых дворов, где под прикрытием высоких кустов переоделась, прикрепила поверху своих завязанных в хвост волос пряди лошадиного волоса и нарисовала веснушки у себя на лице. Собрав всё лишнее в мешок, она набросила на голову капюшон и вновь выбралась на улицу, заполнившуюся людьми с приходом нового дня.

Благодаря указаниям хозяйки съёмного жилища дом городской стражи Моргина нашла без особых проблем. Главный вход, охраняемый двумя стражниками, приоткрылся у неё на глазах приблизительно пять раз за те несколько минут, что она наблюдала за ним: через железную дверь проходили как стражники, так и обычные люди. Недолго выжидая, целительница перешла улицу и заявила страже, что она пришла повидаться с одним из заключённых. Сразу за дверью её встретил другой стражник, попросивший Моргину следовать за ним. Они прошли по высыпанной гравием дорожке, ведущей к центральной части здания, перед которым росли ровным рядом невысокие кусты; вся остальная территория двора представляла собой тренировочную площадку, на которой городские стражники упражнялись отражать разного рода нападения — так, например, целительница видела, как на одного из стражей порядка нападал паренёк с карманным ножичком, а на другого — ловкая женщина, в руках которой оказывались самые разные предметы, начиная с вилки и заканчивая обыкновенной доской. Следовало отдать должное тренирующимся стражникам — они действительно старались подготовиться к самому неожиданному сценарию и выработать способ правильного реагирования в любой ситуации. Такое, надо сказать, наблюдалось далеко не в каждом городе — даже в Вэ’эвар Эйдуре не всякого стражника можно было назвать хорошо подготовленным. Что это означало для Моргины, сложно было сказать: при её-то обстоятельствах, лучше бы ей было иметь дело не с профессионалами своего дела, а невнимательными, жадными людьми, коими риадские стражники, по всей видимости, не являлись. Это, конечно, было плохо для неё, но в то же время очень хорошо для жителей города, и целительница в глубине своего сердца всё же была рада, что всё обстояло именно так. Осталось лишь придумать, как быть и как не попасться на своей лжи, чтобы всё окончательно не рухнуло в пропасть.

Проведя проверку перед тем, как впустить её в приёмную комнату начальника стражи, и не найдя ничего, вызывающего подозрений — что и неудивительно, ведь Моргина спрятала остатки своих вещей вместе с оружием на одном из городских дворов, — целительнице, наконец, позволили пройти внутрь. Помещение оказалось ожидаемо небольшим и заваленным вещами; сам начальник стражи встретил посетительницу, стоя за столом. Он был облачён в полный доспех, в том числе его голову покрывал шлем — единственное, что можно было разглядеть, были глаза, цепко вглядевшиеся в Моргину, как только она пересекла порог приёмной комнаты.

— Анграйсвед, — поприветствовала его целительница, беря ситуацию в свои руки.

Начальник стражи кивнул и спросил низким голосом:

— Что привело Вас сюда?

Свою историю Моргина выдумала загодя, а потому поведала её без запинки:

— Не так давно я перебралась в Риад из Илькандры. В доме, где я остановилась, мне случилось познакомиться с приезжим целителем. Мы разговорились, и он обещал мне помочь, правда, чуть позже, но несколько дней подряд мы не виделись, а сегодня мне сказали, что он взят под стражу. Дело в том, что я спрашивала у него совета в очень деликатном деле — касающемся, кхм, деторождения… Мне показалось, что он может решить мою проблему. Не знаю, что с ним теперь будет, но всё равно решила прийти и попросить дать мне возможность переговорить с ним. Быть может, Вы позволите мне это сделать? Разговор не должен быть очень долгим: при нашей последней беседе он упоминал о снадобьях и об упражнениях, но в тот раз всё было без уточнений…

Илькандру — единственный регион Арроха, присоединившийся к вдовствующей королеве, — целительница упомянула не без причины: люди граничащей с ней Арнсдэйры, в которой располагался Риад, не раз сталкивались с мятежниками, а потому с определённым принятием относились к тем, кто перебегал оттуда под власть истинного, по их мнению, правителя; так что этот, казалось бы, небольшой факт из её выдуманной биографии должен был ненавязчиво расположить к ней местных стражников.

Начальник стражи, немного поразмыслив, достал из ящика стола чистый лист бумаги и вместе с письменными принадлежностями пододвинул в сторону Моргины, кивком указав на свободный стул, который она могла использовать.

— Пишите, — проинструктировал он, — кто такая, откуда родом, чем занимались, как и почему перебрались в Риад, когда познакомились с арестованным, о чём говорили, что он рассказывал, был ли кто-то вместе с ним, и с какой целью Вы пришли сюда. Всё с указанием чисел и времени суток, когда это происходило, — желательно максимально точно.

Целительница с благодарностью воззрилась на него, а затем присела за стол и принялась за дело, сперва продемонстрировав типичную смущённость простого обывателя, непривычного к подобным ситуациям. В целом же справиться с поставленной задачей ей не составило никакого труда: за свою жизнь она перезнакомилась с таким количеством людей, что правдоподобная история сама сложилась в её голове ещё до прихода в дом городской стражи, — теперь оставалось только сгладить и отполировать её нужными деталями. Что до описания встречи с Эмироэлем, то тут Моргина написала, что целитель был скрытен и говорил с ней только о её проблеме, которую она изложила достаточно подробно, чтобы читавший это мужчина смутился щекотливостью её положения, но при этом не настолько, чтобы в тексте выглянул её профессионализм, — по легенде ведь она была сборщицей урожая, с прошлого года оставшейся без работы из-за своих убеждений, — оттого и руки на данный момент не соответствовали заявленному занятию. О спутниках эльфа она ничего упоминать не стала — их встреча была маловероятной, — и Моргина написала лишь, что слышала голоса за дверью, но кто там находился, она у других постояльцев расспрашивать не стала: опасалась, как бы целитель, оскорблённый её любопытством, не отказал ей в ожидаемой помощи.