Молодой целитель, испытавший на себе нахлынувшие на него эмоции стоявшей рядом девушки, легонько положил ладонь ей на плечо. В такие моменты нужно было проявлять всю возможную решимость, чтобы забить ими все щели опасений в сердце того, кто сомневался в чём-то очень важном для него, — иначе, поколебавшись, можно было сделать лишь хуже, а Эмироэль твёрдо вознамерился не допускать подобного.

— Вэ’эвар Эйдур — надёжный город, — тихо произнёс он, — и, чтобы завоевать его, понадобится нечто большее, чем та часть войска, что встала возле его стен. Криандра вероятнее всего осталась в доме Моргины, а там она в безопасности. В подходящий момент товарищи Моргины — которых немало, поверь мне, — доставят её сюда целой и невредимой. Чудище, которое напало на нас на Сильме, вряд ли плотоядное, иначе оно постаралось бы схватить нас, а в тот раз всё было похоже на то, что оно пыталось избавиться от нас, так что Фавиола и Бригита наверняка остались на берегу — акхасси не успокоится, пока не найдёт их, а вместе с ней им ничего не грозит. Единственная причина, по которой они до сих пор не пришли сюда, это осторожность — по-видимому, они решили не спешить и выбрали более долгий, но вместе с тем более безопасный путь. Госпожа Адрайн скрыла твою магию и магию Роды — теперь уже никто не сможет выследить вас, а значит, бояться нечего. Когда сюда придут остальные, она сделает точно то же и с ними. Возможно, затем вы на время останетесь в Риаде или же отправитесь в другое место здесь, в Аррохе, где переждёте войну. А когда она закончится, мы проводим вас обратно домой. Всё образуется, вот увидишь. Надо лишь запастись терпением.

Эмироэль, конечно, тщательно подбирал слова, говоря всё это, потому как человек, более упрямый, чем Трина, сразу же подловил бы его на слегка извращённой честности. Никакого обмана в том, что он сказал, не было, но, по сути, это являлось лишь одним — самым лучшим — вариантом возможного развития событий. Вэ’эвар Эйдур находился в большой опасности, когда они покидали его: если бы «Искры» сработали, город мог бы пасть той же ночью. Чародей был остановлен, но не убит, а это означало, что он мог повторить это сложное заклинание и осуществить провалившуюся на первой попытке задумку. Что сделала Криандра, оставшись в городе, молодому целителю оставалось лишь догадываться — если девушка была умна, каковой казалась, то, скорее всего, не стала высовываться из дома Моргины, и в таком случае, при условии, что Вэ’эвар Эйдур по-прежнему удерживал оборону, ей действительно ничего не грозило, но события в любой момент могли принять совершенно непредсказуемый оборот. Что касалось Фавиолы и Бригиты, то эльф взаправду опасался, что они утонули, и в отношении данной мысли его утешало лишь то, что в таком случае акхасси уже прибыла бы в Риад и сообщила бы им об этом. В целом, он не был даже уверен в том, что война окончится победой Империи, как это было в трёх предыдущих войнах… Но разве затем Трина открылась ему — чтобы услышать подтверждение своим страхам? Конечно же нет. И Эмироэль показал бы себя с худшей стороны и разрушил возникшую между ними приятельскую связь, если бы дерзнул хотя бы заикнуться о том, как всё могло обстоять на самом деле. Да и в конце концов, кто сказал, что всё не могло сложиться так, как он озвучил? Посему выходило, что лжи в его словах не было — только взгляд на самый положительный из всех возможных исход сложившейся ситуации.

— Да. — Трина вытерла глаза рукавом куртки и смахнула упавшие на лицо волосы. — Да, ты прав.

Молодой целитель знал: она ему не поверила, но решила всенепременно убедить себя в обратном.

Обо всём этом можно было бы говорить ещё долго и, наверное, стоило дать ход этой беседе, но принёсшая напитки подавальщица ненавязчиво позвала их, и синеглазая шагнула к столу, поэтому Эмироэль не стал одёргивать её и настаивать на продолжении завязавшегося разговора. Вместо этого он присел на лавку и, когда девушка разместилась напротив него, взялся за прозрачную кружку, первым пробуя то, что им принесли, — такая посуда, сквозь стенки которой было видно её содержимое, являлось очередным намёком на заданный заведением уровень: в эльфийских землях предметы для сервировки стола из прозрачных материалов использовались преимущественно только знатью и теми, кто стремился им соответствовать.

— Как необычно, — сделав глоток и выждав немного, произнесла Трина. — Я встречала такое, что сладкие напитки оставляли после себя чуть кислое послевкусие, но чтобы напиток с явной кислинкой раскрывался почти конфетной сладостью…

Она сразу же отпила ещё чуть-чуть, что подсказало Эмироэлю: ей понравилось то, что он выбрал.

— Это — взвар лакомцы, — пояснил молодой целитель. — И ты права — их используют при создании конфет. В Тируане, недалеко от предгорья, есть целые плантации, где их выращивают целыми столетиями. По легенде эти же плантации заложил ради своей внучки сам Первый Король, но я сомневаюсь, что у него было время на подобные вещи.

«Или что он настолько любил свою внучку, чтобы заниматься этим», — уже додумал Эмироэль. Сейчас, так как владычествовала династия, родоначальником которой и являлся Его Величество король Аарантэ, едва ли кто-то стал бы в открытую судачить об этом, но мнение, что первый король эльфов был также последним мятежником, так до конца и не вымерло — а если это было правдой, то речь шла о личности, способной пойти на немыслимое ради власти. Мог ли такой человек любить кого-либо по-настоящему и стал бы ли он, урвав место единоличного правителя, распыляться на заботы о сладостях?..

— Мы с мамой, бывало, делали конфеты, — неожиданно продолжила тему Трина, — а также мыло и свечи.

Молодой целитель, к своему неудовольствию, должен был отодвинуться назад, так как подавальщица принесла блюдо с тарелками и приборами, но, как только она закончила расставлять их, вновь подтянулся вперёд и, опёршись о стол локтями, внимательно прислушался к синеглазой. Та, очевидно, почувствовав себя достаточно комфортно в сложившейся обстановке, решила не обрывать свой рассказ на парочке слов.

— Так как она делец, ей мало доводилось бывать дома, но вечер субботы обычно был «нашим». Она всегда позволяла мне выбрать, чем бы я хотела заняться. Мы могли приготовить что-то вместе или просто посидеть на подоконнике на мягких подушках и при свете лампочек что-нибудь прочитать и обсудить. Однажды я даже уговорила её вышить парные брошки из бисера! Вышло очень красиво… Я очень скучаю по ней. — На глазах Трины снова начали собираться слёзы, и она не слишком успешно попыталась сморгнуть их, но рассказывать не перестала. — Чувствую себя так, как в далёком детстве — когда я была совсем маленькой, мама брала меня с собой, но когда я подросла, то она начала оставлять меня дому одну. Несмотря на то, что у нас была трёхкомнатная квартира в старом доме и она позволила мне обставить всё по своему вкусу, за исключением её спальни, долгое время мне там совсем не нравилось. Потом я привыкла, конечно… Иногда я задумывалась о том, как бы мне жилось в этом доме, если бы вместе со мной в нём жила и Бригита. Мама никогда не упоминала об этом, но мне кажется, что та третья комната была задумана как раз для неё — на случай, если бы Бригита решила жить с нами. Но даже когда мама и папа вновь сошлись, она осталась жить у себя, заграницей. — И тут синеглазая вдруг улыбнулась. — Как хорошо, что нам довелось попасть в Академию! Расстояния после этого потеряли всякое значение.

Эмироэль уже слышал об этой «Академии», но подробностей не знал — сейчас расспросить Трину ему помешало то, что девушка потянулась к тарелке с горячим. Не отвлекая её от намерения покушать — было вообще удивительно, что она беззастенчиво приступила к еде первой, так как обычно она делала это последней, — сам эльф тоже решил перекусить, отложив все разговоры на потом. Мгновение спустя он понял, что это решение было верным: великолепно исполненное блюдо не позволяло отвлекаться на что-либо ещё. Слоённые картофельные шарики, как правило, готовили по праздникам — по сути своей, это было картофельное пюре с добавками, скатанное в шарообразную форму, но имеющее прослойки из других продуктов, например, тонко нарезанных тушёных овощей, мяса, сыра, зелени и прочего, непременно завершающееся зажаренной до золотистой корки оболочкой из того же картофеля с приправами, чаще всего — в виде съедобных семян. В таких местах, как «Красный цветок», по простым будням это блюдо преимущественно заказывали приезжие или гурманы — Эмироэль же относил Трину к первой категории, а потому не чувствовал себя неловко, сидя за выглядящим неуместно празднично сервированным столом. В конце концов, постоянно следуя предписаниям, не несущим никакого существенного смысла, можно обнаружить себя прожившим на редкость нудную и невзрачную жизнь — а они с синеглазой достаточно хорошо познали цену времени и разочарованность от упущенных возможностей, чтобы не допускать подобных ошибок.