На наивный, по своей сути, вопрос, Эмироэль ответил со всей серьёзностью:

— Нам бы позволили это только с личного разрешения Её Высочества.

Трина, казалось бы, совсем не расстроилась.

— Тогда посмотрим чуть-чуть снаружи и пойдём, хорошо?

Молодой целитель кивнул и, подобно своей спутнице, направил свой взгляд в сторону замка. Стража, наверняка уже приметившая их, никак не отреагировала на ночных наблюдателей, вероятно, потому, что таковые встречались им довольно-таки часто, — за всё то время, что Эмироэль с Триной стояли здесь, они даже не пошевелились. Само место выглядело таким же безжизненным: единственным источником хоть какого-то движения были подсвеченные светильником одинокие фигуры, пробежавшие по коридору правого замкового крыла, и шевелящий ветвями под напором прохладного ветерка гора́ль, растущий на слишком маленьком для такой постройки переднем дворе. В темноте не было видно ни балконов, ни цветных витражей в высоких прямоугольных окнах, выложенных из крупных деталей, что было свойственно архитектуре началу правления династии Первых Королей, ни резьбы в виде сложного орнамента на башнях. Действительно, он поступил не слишком мудро, приведя Трину сюда ночью, но, с другой стороны, она могла не увидеть ничего из этого вовсе, а так у неё была возможность получить хоть какие-то впечатления — к тому же то, что не было видно её глазам, она могла додумать с помощью своего воображения, если бы захотела.

— Идём, — предложил Эмироэль. — Я присмотрел ещё одно местечко — мы можем сходить туда, если у тебя, конечно, нет на примете чего-то другого.

— Отведи меня туда, — ответила просьбой на его слова синеглазая, и они, бросив прощальный взгляд на замок, двинулись в сторону от него.

Эльф знал город не настолько хорошо, чтобы ни разу не заблудиться, поэтому пару раз, зайдя не туда, им пришлось прогуляться по риадским улицам дольше запланированного, но ничего плохого в этом не было — Трине это неудобств не доставило, да и сам Эмироэль был рад пройтись лишнюю минуту. В воздухе чувствовалось едва уловимое тепло, так что им пришлось застегнуть куртки, но в остальном погода оставалась приятной, в особенности когда утихал пусть и не сильный, но явно лишний этой ночью ветер. Если бы город освещался чуть получше, целитель наверняка инициировал куда более продолжительную прогулку, а так, наконец найдя правильный путь, он повёл свою спутницу прямиком к «Красному цветку».

Это было заведение, типичное для Риада тем, что оно было ориентировано на обслуживание посетителей снаружи, а не внутри здания, где преимущественно готовились блюда и хранился инвентарь. Здесь, возле разветвления маленькой речушки, на территории города превращённой в канал, а за его пределами поворачивающей чуть восточнее и втекающей в Арндаррон, была размещена округлая терраса. Вдоль её заграждения стояли прямоугольные столы с лавками, украшением каждого из которых была небольшая скатерть из белой ткани и наполненный прозрачной водой круглый сосуд, в котором был погружён цветок насыщенного красного цвета, — ночью к нему присоединялся маленький светильник, дающий привычный глазу желтовато-оранжевый свет. Вся эта обстановка имела налёт чего-то элитного, и так оно на самом деле и было: невзирая на то, что заведение с террасой не были обнесены забором, охрана тщательно приглядывалась к потенциальным посетителям, и если те не казались достаточно представительными, то им вежливо предлагали найти себе другое место для отдыха. К счастью, дополнительная плата, которую Эмироэль передал через охранников владельцам заведения, позволила им разглядеть в эльфе и его спутнице подходящих «Красному цветку» гостей, и уже через несколько минут вышедшая им навстречу подавальщица представила их вниманию все свободные столики. Выбрав один из них и сделав заказ с расчётом того, что чуть позже они более тщательно изучат перечень предложений данного заведения и закажут что-то ещё, молодой целитель предложил Трине скоротать ожидание возле террасного ограждения — во время путешествия он заметил, что девушке нравится наблюдать за текущей водой, и теперь вид на канал мог ещё больше расслабить её. Синеглазая, как обычно, согласилась, и вскоре они уже стояли в шаге от столика, опираясь о каменные перила и глядя вниз. Усердиями местных правителей речушка, формирующая канал, не была преображена до неузнаваемости: на самом деле, стены канала были построены в нескольких метрах от её берега, так что там по-прежнему росла трава и даже сохранились тонкие приречные деревца, все вместе создающие впечатление вкрапления дикой природы в высокоразвитом, культурном городе. Эмироэлю нравилась такая идея и её реализация — она позволяла горожанам ненадолго погрузиться в совсем другую атмосферу, при этом не покидая пределов города. Ему самому, как человеку, выросшему в маленьком городке и переехавшим в большой, подобное время от времени было крайне необходимым, но в Вэ’эвар Эйдуре таких мест не было, и там он повсюду ощущал себя зажатым пусть и не совсем новомодной, но всё же цивилизацией.

Трина, как и предполагал молодой целитель, засмотрелась на воду, а сам эльф поглядывал на неё, не поворачивая головы. Было заметным, что девушка погрузилась в свои мысли, и едва ли было правильным, что Эмироэль собирался вклиниться в её задумчивое состояние, но ему показалось, что именно этот момент стоило использовать для того, что уже давно витало у него на уме и требовало исполнения.

— Трина, — тихо позвал он её, — что тебя беспокоит?

Не то чтобы он не догадывался, что тревожило синеглазую с самого первого дня их знакомства, но он практически ни разу не задавал подобных вопросов ей в лоб. Дело было не в том, что он хотел докопаться до самых потаённых уголков её души, попутно разбередив всё на своём пути; скорее, он посчитал нужным позволить девушке хоть раз выговориться начистоту — а это было возможным лишь при условии, что ей будет обещана доверительная участливость, вложенная в напрямую заданный вопрос. Порой именно этого и не хватает людям, которым что-то не даёт покоя: решительного желания другого человека выслушать его, — ведь вокруг да около можно было ходить вечно, так как неопределённость явно не та вещь, что способствует искренности и откровенности.

— Я никак не перестаю думать о том, как всё это могло приключиться с нами, — не заставила ждать себя Трина. Она согнула спину, приноровившись и опёршись о перила предплечьями, и слегка склонила голову. — В тот день всё было так… обычно. Теперь он кажется мне таким далёким… Всё это время я будто бы сплю. Иногда, просыпаясь по утрам, я почти верю в то, что, открыв глаза, я увижу стены своего дома: это чувство настолько сильно́, что мне едва удаётся сдержать слёзы разочарования. Ты прости меня за то, что говорю всё это.

Синеглазая взглянула на эльфа, возможно, ожидая увидеть на его лице обиду, но тот, медленно мотнув головой, дал понять, что это не стоит её извинений и что он хочет, чтобы она продолжала, не отвлекаясь на беспочвенное чувство вины.

— Я вовсе не жалею о том, что познакомилась с вами. Даже наоборот! Я и представить не могла, что когда-нибудь мне выпадет возможность узнать таких необычных людей, — тем не менее попыталась оправдаться Трина. — Вы удивительны, и я буду рада, если вы навсегда останетесь моими друзьями, но… — На долю минуты девушка умолкла, очевидно, сглатывая образовавшийся в горле комок. — Моя жизнь теперь такой бардак, и я не понимаю — почему. Но при этом разве я имею право жаловаться? Мы здесь, в безопасности, а что стало с ними? Где они сейчас? Я знаю — вы делаете всё, что в ваших силах, чтобы найти их, но я отчего-то почти уверена, что с ними приключилось что-то плохое… Стоит мне отвлечься от дел, как мне сразу приходит на ум что-то ужасное: я представляю, как Криандра погибает под горящими руинами Вэ’эвар Эйдура и как Фавиола с Бригитой тонут в реке, или ещё хуже — их убивает то ужасное чудовище. Я пытаюсь подавить эти мысли, говоря себе, что всё будет в порядке, но почему-то не до конца верю в это. Как бы мне хотелось, чтобы ничего этого с нами никогда не случалось! Если бы только в тот день мы просто поехали домой… — Эмироэль видел, как слёзы собираются у неё на глазах, но не решался прекратить этот разговор — последнее слово в нём должна была сказать Трина, а не он. — Что, если мы больше никогда не увидимся и никогда не вернёмся назад? Я бы всё отдала, чтобы мы снова были вместе и могли вернуться домой…