Не выделываясь на данном поприще, Гиллэйн двинулся аккурат туда, путь докуда ему указал стражник. Найти его было совсем несложно: в кварталах, расположенных непосредственно возле внешних городских стен, ярких, настойчиво обращающих на себя внимания людей и заведений имелось не так-то много, поэтому высмотреть что-то было куда как проще, чем углубившись в столицу. Вывеска, на которую нацелился маг, висела немногим выше, чем он предполагал, из-за чего была хорошо заметна издалека — к тому же на всём доме она была единственной. Приближаясь к ней, Гиллэйн обрисовал взглядом изображение кожаного сапога с вьющимся шнурком, наполовину выскользнувшим из петель, после чего перевёл своё внимание на вход — слегка приоткрытую дверь, явно намекавшую на то, что в этом доме не только живут. Несмотря на то, что от центра города это место находилось весьма далеко, маг не мог не отметить, как убрано было вокруг и каким упорядоченным выглядели сами постройки — ни пылинки на окнах, ни засохшего цветочка в коробках с растительностью, расставленных снаружи на подоконниках. Оставалось только догадываться, выражалась ли таким порядком любовь местных жителей к Аштирлоту или же дело было в другом — например, во власти короля, разделяющего с ними один город и назначившего особых людей, приглядывающих за такими вещами и вовремя реагирующих на те из них, что выбивались из принятых норм?

Отбросив за ненадобностью мысли о том, как на самом деле была устроена столица, Гиллэйн приоткрыл пошире входную дверь и зашёл внутрь, одним шагом оказываясь в узком коридоре, уходящем вдаль и к тому же вмещающему в себя ещё и лестницу, так что вошедший мог практически сразу отправиться на второй этаж. Скорее всего там и находилась мастерская, так как открытых дверей или указателей маг больше не приметил. Это наблюдение избавило его самого от блуждания: единственное место, куда он мог пойти при таком раскладе, был дверной проём справа возле входа, за которым раскинулась чуть более широкая лестница, очевидно ведущая в подвальные помещения. Так как всё, что Гиллэйн уже успел увидеть, соответствовало тому, что было ему сказано стражником, он без раздумий двинулся туда и вскоре убедился, что не ошибся. Заведение — если его таковым можно было назвать — представляло собой, грубо говоря, обработанный деревом подвал: выложенное из крупных камней просторное помещение имело невысокие потолки и устланный тёмными отшлифованными досками пол — последнее делало пребывание людей здесь чуть более комфортным, но ничуть не теплее. Едва сойдя с последней ступеньки, Гиллэйн тут же поёжился, но не отчаялся — мало он, что ли, трапезничал за время путешествия под открытым небом? А тут хотя бы были неплохие с виду столы и стулья, присев на которые можно было рассчитывать, что те под тобой не обломятся — да и вообще маг пришёл сюда за едой, а не за комфортом, и посему, описав помещение одним медленным и лишённым должной избирательности взглядом, он просто прошёл к ближайшему приглянувшемуся ему местечку и занял его, дожидаясь подавальщицы уже с одним из кошелей в ладони. Так как количество посетителей можно было сосчитать на пальцах одной руки, она появилась быстро, принеся с собой простенький светильник, являвшийся, по сути своей, свечой в ребристом стеклянном стакане, что было весьма кстати, учитывая отсутствие окон и вместе с тем — дневного света. От полной тьмы это «заведение» спасали яркие светильники в углах и в некоторых местах на стенах; также много света было за стойкой — видимо, чуть дальше позади неё располагалась кухня, в остальном же обстановка была сильно приглушённой и хорошо подходила тем, кому нужно было решить какие-то свои делишки в обход пытливым посторонним взглядам, — или же тем, кто умел есть, не глядя.

Дожидаясь, когда ему принесут еду, Гиллэйн лениво и без видимого на то особого желания осмотрелся вокруг. В противоположной от него стороне сидели двое мужчин и что-то напряжённо обсуждали, наклонившись над столом и таращась друг другу в глаза, а возле другой стены размеренно ужинала старушка, не обращающая внимания ни на что, творящееся в одном помещении с нею, — словом, компания у мага была немного непривычная, но так как они никак не отметили его присутствия, то и Гиллэйн не стал чрезмерно интересоваться ими, а там уже и подавальщица подоспела, принеся ему заказ. Всё это заняло у неё совсем немного времени — но оно и неудивительно, так как это подвальное заведение имело фиксированный перечень доступных блюд, которые уже были приготовлены до его прихода сюда. Можно было бы уже решить, что Гиллэйн попал невесть куда, но и в плане еды стражник ему не соврал: трапеза получилась обычная, дешёвая, но достаточно вкусная, чтобы не начать плеваться, а большего ему было и не нужно. Оставивший его довольным ужин маг зашлифовал кружкой весьма достойного айвового сидра, незаметно склонившего его к наблюдению за окружающим пространством. Старушка к тому времени уже ушла, мужчины развалились на стульях и потягивали что-то из своих кружек, явно сумев о чём-то договориться, а подавальщица — зрелая женщина, выделившая ему минимальное количество слов при беседе — пропадала где-то на кухне, поэтому новое лицо, объявившееся в подвале, мгновенно притянуло к себе его внимание. Это была низкорослая девчушка — эльфийка, на первый взгляд показавшаяся Гиллэйну заблудившейся. Она присела неподалёку от него, возле входа, и, уткнувшись глазами в ладонь с монетами, очевидно принялась их пересчитывать. Судя по тому, что руку она держала под столешницей, всё это должно было пройти незамеченным, но глазастый маг со своего места всё хорошо видел, к тому же заприметив ещё и нечто сверх того — например, что монет ей, по всей видимости, не доставало. Гиллэйна это удивило, так как девушка была хорошо одета и имела при себе сумку — а раз есть сумка, значит, есть и что с собою носить, — тем более что цены в этом месте были низкими. Так или иначе, она несколько раз перебрала кончиком пальца монеты и заозиралась по сторонам, из-за чего магу пришлось засунуть свой взгляд в содержимое своей кружки, чтобы не смутить её чересчур пристальным вниманием, которого она отчётливо избегала. И, тем не менее, что-то с нею было не так — она нервничала, и Гиллэйн видел это краем глаз, а потому, неожиданно для себя, он, уже собравшись уходить, подозвал к себе подавальщицу и, передав ей несколько монет, эквивалентных сорока имперским медякам, попросил отнести их девушке, когда он уйдёт. Женщина в ответ на это молчаливо приняла монеты, и на этом они разошлись.

Как только маг вернулся из подвала на свежий воздух, его кожа тут же пропиталась приятным вечерним теплом. Закат захлестнул Аштирлот, подвергнув его буйству красок, и после всех тех дней, что Гиллэйн провёл в трудностях дальнего пути, он не мог отвергнуть мысль о том, что на короткое мгновение ему стало подозрительно хорошо и спокойно, но это чувство улетучилось, так толком и не проникнув достаточно глубоко, чтобы задержаться в нём. Топот ног должен был бы предупредить его, но маг привык жить так, словно, не трогая никого вокруг, он мог рассчитывать на то, что и его трогать не будут, но рывок за рукав молниеносно привёл его в состояние, в котором он был готов ко всему. Дёрнули его несильно, но настойчиво, а ещё, судя по всему, ухватившись слишком слабо, из-за чего с кожаного рукава соскользнули пальцы, создав характерный для этого звук благодаря ногтям. Ещё перед тем как его взгляд упал на того, кто подоспел к нему со спины, Гиллэйн понял, что имеет дело с женщиной, а точнее — девушкой, в лице которой он с некоторым удивлением обнаружил посетительницу подвального заведения. Под лучами заходящего солнца она выглядела иначе, и если там, в подвале, маг мог испытать по отношению к ней некоторое сочувствие, то сейчас это чувство показалось бы ему самому совсем уж неуместным.

— Я, — не позволив ему додумать что-либо, заявила девушка, и её рука, сложенная в кулак, выстрелила ему в живот, — не из… этих!

На настоящий удар это не было похоже, и если бы Гиллэйн перехватил её казавшееся тонким даже в плотном рукаве запястье, то выставил бы себя дураком. Опустив взгляд на её раскрывшуюся ладонь, он увидел свои собственные монеты, но не поспешил их забирать.