Ниесса вовсю распоряжалась рыжеволосой, как будто та находилась полностью в её власти, и это не могло прийтись девушке по душе, но вместе с тем Бригиту явно охватили два чувства: что она действительно каким-то образом оказалась под влиянием Мятежницы и что ей хочется разобраться в сути происходящего.

— Что ты задумала? — откровенно спросила рыжеволосая.

Военачальница снова приблизилась к столу и присела на его край.

— Сперва ты должна уяснить, что то́, что я скажу, не должно выйти за пределы этого шатра, — сказала она. — Ты должна унести это с собой в могилу — если понадобится.

«Замечательно». Конечно, Бригита была готова к тому, что основной посыл их беседы она не сможет разглашать, но чтобы прям так — в могилу… Значит, дело действительно очень серьёзное. Умнее всего было бы попрощаться с Ниессой и прямо сейчас покинуть это место, но ведь рыжеволосая не могла забить отбой в решающий момент — это было попросту не в её духе.

— Ну, допустим, — решила рискнуть Бригита и, положив свою ношу на землю, тоже скрестила руки на груди.

Мятежница выделила себе несколько секунд на раздумья — возможно, тоже взвешивала, стоит ли доводить задуманное до конца.

— Что ты знаешь о правящей семье? — словно бы перевела она тему.

Рыжеволосая перебрала в уме всё, что ей довелось узнать об эльфийских правителях за весь проделанный путь, в итоге приведший её сюда.

— Немного, — поразмыслив, сказала Бригита. — Я знаю, что нами правит король, а ещё имеется жена его правнука, вдовствующая королева, и они не в ладах.

Понять, как Ниессы отнеслась к данной информации, было сложно — мысли плохо считывались с её преимущественно сдержанного выражения лица, тем не менее рыжеволосая понадеялась, что таким ответом попала в самую цель — вроде как не растерялась, да ещё и глупостей не наговорила. Кроме того, назвала короля «нашим», подчеркнув своё происхождение из этого мира. Впрочем, могла ли Мятежница заподозрить в ней иномирянку? Многие ли из здешних вообще знали, что их мир — не единственный во Вселенной? Она так и не спросила об этом Моргину.

— Ясно, — в очевидно привычной для неё манере высказалась на данный счёт Ниесса и добавила немного спустя: — Тогда тебе будет полезно кое-что узнать.

Бригита вся напряглась: наконец-то Мятежница перестанет тянуть кота за хвост и выложит всё как на духу! По меньшей мере, она на это рассчитывала. Если же нет, придётся поставить вопрос ребром — и тогда уже военачальница не отвертится. Уж что-что, а прижимать людей к стенке рыжеволосая умела — если не хитростью, то напористостью точно.

— У Его Величества, — с неожидаемой уважительностью в сторону правящего монарха продолжила Ниесса, — осталась только одна живая родственница — Её Высочество принцесса Элштэррин, его правнучка. Так думает большинство, обходя вниманием принца Мельроха. — При рассказе женщина умело расставляла акценты, позволяя слушательнице обдумать сказанное ею. — В королевском роду был Альра́ниэ, принц Ама́ртэна. Технически он являлся внуком старшей сестры короля, но его было принято называть также и внуком Его Величества. Принц Альраниэ женился на высокородной леди Э́ссе — вдове знатного военного, погибшего в Войне Предателей. От него у леди Эссы был сын — Мельрох. Мальчика торжественно приняли в правящее семейство, титуловав принцем Эльмирры — там он рос и впоследствии властвовал. С королём его связывали достаточно близкие отношения — по слухам. На момент окончания Второй войны с Антар Ша в живых оставались только король, принцесса Элштэррин и принц Мельрох. С последним случился инцидент: во время войны он, бравый и любимый своими солдатами, самостоятельно принял решение атаковать занятый антарийцами город Абеларо́н, где содержалась в плену принцесса Мело́нтэ — она бы приходилась ему двоюродной сестрой, если бы принц Альраниэ был его родным отцом. Как бы то ни было, между двоюродными братом и сестрой присутствовала крепкая связь — по крайней мере, принц Мельрох заботливо опекал меланхоличную девушку. Вызволяя её из плена, он потерял всех своих солдат и сам чудом остался жив, как стало известно чуть позже — выпав из окна замка и угодив в озеро под утёсом, на котором тот стоял. По окончанию войны всякое дело было сопряжено с распрями, в том числе и в знатных кругах. Принц Мельрох лишился королевской милости: власть над Эльмиррой была у него отобрана, и он был понижен в статусе до высокородного лорда. Более-менее оклемавшись, он отправился в добровольное изгнание — и словно бы в воду канул. Вот уже несколько десятилетий от него ни слуху ни духу — а ведь в своё время он был одним из известнейших представителей правящего семейства, прекрасно освоившимся в своих владениях и мудро заведовавшим тамошними делами.

— По-видимому, не слишком мудро, раз всё так закончилось, — не сдержавшись, подметила Бригита.

— То, что с ним в итоге случилось, не умаляет его прежних заслуг, — не согласилась Мятежница. — В Эльмирре его по-прежнему помнят — и любят. После лишения принца Мельроха власти управление владением перешло к хозяевам земель. Вместо принца, полностью посвящавшего себя местным вопросам, жители Эльмирры получили группу управленцев, у каждого из которых свои мысли в голове, но Эльмирра — одна из самых пылких хранительниц древних традиций. По взглядам местных жителей, она едва ли не маленькая отдельная страна внутри эльфийских земель — как, например, Аулар’нон или даже сама столица. Безусловно, Его Величество король не имеет и никогда не имел таких симпатий со стороны жителей Эльмирры, какие они выказывали принцу Мельроху, выросшему среди них и впитавшему в себя их уклад.

— Где я и где — все эти принцы и принцессы, — постаралась рыжеволосая подвести собеседницу как можно быстрее к сути. — Какое отношение это имеет ко мне?

Ниесса смотрела на неё так, будто вопрошала: «Ты что, действительно не соображаешь?» — но не могла произнести этого вслух.

— Я знаю, где находится принц Мельрох.

Наверное, кого-то другого это признание впечатлило бы, но не Бригиту, которая до сих пор не могла уловить, к чему именно клонит Мятежница.

— Я вижу, ты не совсем понимаешь, о чём я толкую, — заметив её равнодушие по данному поводу, сказала Ниесса.

— Честно говоря, вообще нисколько, — произнесла рыжеволосая.

Предводительница мятежного войска, кажется, вздохнула.

— Принц Мельрох — это тысячи эльмиррских солдат и Клинки Принца в придачу. Приблизительно столько, сколько и не хватает нам здесь, на Красном Поле.

Бригита вытянула губы «уточкой».

— До сих пор не понимаю, — немного слукавив, промолвила она.

Ниесса заметила уловку, но, похоже, решила подыграть собеседнице и объяснила, как есть:

— Ты отправишься к принцу Мельроху и убедишь его вернуться к властвованию над Эльмиррой, а затем — присоединиться к нам.

Рыжеволосая на долю минуты остолбенела, но затем всё же сказала:

— Ага, конечно.

Мятежнице такая отповедь не пришлась по нраву.

— Ты у меня в долгу, — напомнила она. — Без помощи, оказанной тебе здесь, ты могла бы и не выжить.

Бригита едва ли могла поспорить с данным утверждением, но она вовсе не хотела становиться чьей-то должницей, причём ещё в таком формате. В конце концов, она лично никого о помощи не просила, поэтому возвращение долга оставалось у неё под большим знаком вопроса.

— Может быть, и так, — признала рыжеволосая, впрочем, не намереваясь уступать настойчивой военачальнице, — но я не хочу менять шило на мыло. Вы меня спасли, чтобы я в другом месте коней двинула — по вашей же милости?

Довольно-таки быстро Бригита сообразила, что если бы это дело не было таким опасным, Ниесса — как пить дать! — отправила бы одного из своих советников или какого-нибудь другого подчинённого, а не посылала невесть куда едва знакомого человека. Подумать только, её собирались пустить в расход! Нет уж!..

— Гибель тебе не грозит, — упорствовала Мятежница. — Всё, что нужно сделать, это добраться в нужное место и убедить принца Мельроха в необходимости участвовать в этой войне…

— Так пусть кто-нибудь другой сходит! — вспылила рыжеволосая.