Если бы рыжеволосая отправилась туда одна, всё это занятие с поиском нужных вещей не продлилось бы слишком долго, но Фавиола не дала ей остановиться на чём-либо в своём выборе, пока они не прошли каждый из рядов, прохаживаясь вдоль которых чернокудрая тщательно изучила имеющееся предложение. Только потом они встали в стороне и принялись взвешивать все варианты, тщательно и аргументированно высказывая свои позиции. В итоге они решили, что наилучшим приобретением будет ещё один походный рюкзак — не такой хороший, как те, которыми в самом начале снарядила их Моргина, но тоже весьма вместительный и вроде как надёжный, — и спальный мешок, пошитый из двух материалов — коричневатой шерсти и льна; его можно было вывернуть на любую сторону, и старушка, предлагавшая взять его, уверяла, что такой спальник на дикой природе не даст ни замёрзнуть, ни перегреться. Обе девушки усомнились в этом, но с виду он выглядел лучше, чем всё остальное, что они уже успели посмотреть, а потому в конце концов выбрали именно его. «Да и бабушке что-нибудь приятное от Ниессы прилетит», — подумала Бригита, помогая подруге свернуть спальный мешок. Третий же предмет рыжеволосая несла у себя в руках — он был весь замотан в простую, местами чуть дырявую ткань. Несмотря на уговор, его она выбрала лично. На самом деле, ещё до того, как отправиться на рынок, она подумала об этой вещи, а затем всю дорогу надеялась, что она там найдётся. Было ли это везением или предначертанностью, но Бригита выискала то, что хотела, и теперь довольная возвращалась в военный лагерь, где поселилась их маленькая компания отчаянных путешественников.

Обратная дорога — всё та же, двух с половиной километровая — тем не менее показалась рыжеволосой очень долгой. По пути они с Фавиолой обсуждали своё нынешнее положение и пытались догадаться, что же хотела от них Ниесса и чем это обернётся для них. Будущее казалось им скрытым непроницаемой пеленой; даже если их отпустят, ничего толком не потребовав, то что же им делать дальше? Каким образом добираться до Риада? Их размышления на данный счёт были не более чем тщетными мозговыми штурмами, так и не окончившимися какими-либо вразумительными выводами. В военном лагере они слышали о переправе на реке Шилалиан, по которой ходили солдаты регулярного эльфийского войска — там располагался их пост, и именно туда устремлялись в своём большинстве потоки беженцев. Вроде как цель была ясна, но чтобы её достичь, нужно было пересечь Плетение, и каждая из его рек представляла собою определённые сложности. Бросаться в это путешествие, толком его не обдумав, было крайне опасно, особенно если учесть, что их могли преследовать враги — в том числе и в виде таких вот чудищ, как то, что чуть не прикончило их около недели тому назад. Бригита смутно помнила те события, но как только в её уме всплывали воспоминания о них, её кожу начинало печь, как если бы она держалась возле чего-то, источающего сильный жар. Это ощущение буквально требовало от рыжеволосой того, чтобы она выпустила его наружу, и она пыталась, но ничего из этого не получалось — даже малюсенькой искорки. Озадаченная этим, Бригита всё же держала свою растерянность при себе, и словом о нём не обмолвившись. Как кто-нибудь сможет ей помочь, если она не расскажет, кто она на самом деле? Без знания этого очень важного нюанса усилия любого помощника попросту пойдут проком, поэтому рыжеволосая решила, что справится с этим самостоятельно. Кому, как не ей — обладательнице данной силы, — лучше всего знать, как совладать с нею?

Наконец долгий путь подошёл к концу, и впереди показался лагерь — всё такой же серый и шумный, как и всякое место, где толпятся тысячи людей. Найти свой уголок было непросто: палатка, выделенная Бригите и её товарищам, ничем не отличалась от всех остальных, и какие-то отличия можно было высмотреть лишь вблизи, но Фавиола перед выходом благоразумно повязала на него песчано-жёлтую тряпицу, в которую они раньше заворачивали еду, поэтому кое-какой указатель у них имелся. Только вот поди найди его среди моря из палаток и не сидящих на месте людей! «К вечеру, может, и разберёмся», — подумала рыжеволосая, мотая головой из стороны в сторону. Ей хотелось прилечь и отдохнуть, но необходимость нарезать круги на своих двух продолжала преследовать её, что раздражало Бригиту. Эх, ей бы коня — хоть бы самого тощего! Она ладила с лошадьми и умела ездить верхом, так что такое приобретение здорово облегчило бы ей жизнь, но скакунов на рынке не продавали — это был тот товар, который негласным образом принадлежал совету, возглавляемому Ниессой, и это он распоряжался им. Оно и понятно: лошади были нужны для военных действий и транспортировки важных грузов, поэтому ими не разбрасывались — впрочем, как и в любое время в любом месте. «Ну, собака тоже подошла бы», — пришла к такому выводу, поразмышляв, рыжеволосая. А что? В Вэ’эвар Эйдуре она видела поистине огромных лошадей — так, может, здесь и собаки-великаны водятся? Она бы приделала к такому псу седло и ездила повсюду, ничуть себя не утруждая. Интересно, если умеешь ездить верхом на лошадях, применим ли этот навык к езде на собаках?..

Бригита уже представила себе, как седлает большого голубоглазого хаски с густой и мягкой ольховой с белым шерстью, но завертевшиеся прямо у неё перед носом события вмиг выдернули её из этих потешных фантазий. Они шли с Фавиолой, мгновениями переговариваясь, и никого не трогали, как тут, в нескольких метрах от них, из палатки вывалился, точно выброшенный на берег утопающий, какой-то парень. Его светлые волосы сплошь промокли; всё остальное тело тоже блестело от пота. Его нездоровая бледнота и раскрасневшиеся щёки, которые рыжеволосая увидела, когда он с трудом перевернулся на спину, говорили о том, что дело вовсе не в наступившей летней жаре. Незнакомец явно потерял координацию и жадно урывал глотки воздуха, выдавливая из себя леденящие кровь стоны.

— Где она?! — кричал он, помимо воплей срываясь на рыдания. — Где она?!

Бригита остолбенела, глядя на происходящее так, словно поблизости от неё разорвалась бомба и вот-вот осколки накроют её с ног до головы. Этот парень — с виду очень молодой, наверное, лишь несколькими годами старше обеих девушек, — так истошно кричал, что жуть пробрала рыжеволосую до самых костей. Еле как трепыхаясь, он, видимо, силился встать, но не мог. Страдания, охватившие его, просочились сквозь кожу Бригиты и полились по её жилам, отчасти становясь её собственными. Она чувствовала, что должна сделать что-то, но не могла сдвинуться с места — то, к чему был прикован её взгляд, каким-то образом не позволяло ей шевельнуться даже самую малость. Она осталась стоять столбом, даже после того как к молодому человеку подбежала девушка, опоясанная несколькими ремнями, к которым крепились тканевые мешочки.

— Успокойся! — просила она, пытаясь подхватить парня за подмышки, но он так метался, что ей было сложно это сделать. — Пожалуйста, успокойся!

— Где она?! — в истерических интонациях вопрошал незнакомец, катаясь спиной по земле.

— Тебя принесли уже без неё, — скривившись в жалости к нему, ответила девушка — по всей видимости, лекарша.

Эти слова наконец донесли до Бригиты суть происходящего, хотя она могла заметить это и без подсказок, но, наверное, её рассудок отрицал очевидное. Дело было в том, что левая рука парня была зафиксирована чем-то наподобие тонких деревянных реечек и походила на сооружение, объятое строительными лесами, но это было не так страшно. По-настоящему пугающе выглядела правая рука, обрывающаяся немного под локтем и забинтованная ставшими чёрно-бордовыми повязками. «Где она?!» — кричал молодой мужской голос — то ли наяву, то ли в голове у рыжеволосой. Этот вопль полностью поглотил её, так что она не замечала ничего вокруг: даже когда Фавиола сорвалась с места и подбежала к лекарше, чтобы помочь ей, она никак не отреагировала — просто стояла и смотрела. Тревожные мысли носились у неё в голове, сдавливая сердце, — война никогда ещё не пугала её настолько явно, как сейчас.

— Ужасно… — прошептала, вернувшись, Фавиола.

— Что… — произнесла частично неразборчиво Бригита, а потому повторила: — Что там произошло?