Антариец же сделал несколько шагов в их сторону, и Сахарок почувствовала, как у неё начинает кружиться голова. Она принялась судорожно размышлять, что нужно будет предпринять, когда противник подойдёт к проёму в стволе — пусть даже он пока что и не смотрел на него. Станет ли он вытаскивать их отсюда или просто проведёт вдоль проёма лезвием своего меча, а потом добьёт тех, кто ещё останется в живых? «Дети, — подумала эльфийка, бросив косой взгляд сначала на мальчишку, а потом и на девочку, — надо будет как-то спасать детей». Один конец ствола выглядел заблокированным, но второй, кажется, был прикрыт только кустами. «Если это действительно так, — решила Сахарок, — то надо будет заставить их бежать». Дети эти были смышлёными и успели уже многое повидать, поэтому наверняка, услышав такой приказ, они бросятся его исполнять. Но что будет с самой эльфийкой и ученицей Портнихи? Сахарок знала только то, что будет цепляться за любую возможность выжить до конца, как бы тяжело это ни было.

Где-то неподалёку прозвучала антарийская речь, сплётшаяся из нескольких голосов, и в ней отчётливо слышалось нечто чрезвычайно решительное. Антариец повёл головой из стороны в сторону и остановил взгляд на поваленном дереве. Сахарок нащупала руку Хорька и пожала её, готовая толкнуть ребёнка к выходу ещё до того, как противник отмерит шагами то не слишком большое расстояние, что разделяло его и их укрытие, и нападёт.

Хруст ветвей в непосредственной близости от них пронзил эльфийку до основания. Пальцами свободной руки она вцепилась во внутренности ствола с занесённой сюда землёй и вцепилась взглядом в мужскую фигуру, спрыгнувшую с дерева почти что напротив них: он был похож на неповоротливого паука, решившего спуститься, но его непосредственный спуск на землю дал Сахарку понять, что он и не намеревался быть грациозным или незаметным. Скорее всего, эти два качества он проявил раньше — ведь оставалось неизвестным, сидел ли он в засаде или пробрался сюда, когда они уже прятались. В любом случае его появление заставило антарийца обратить на него внимание и застыть на месте. Эльфийка лишь коротко взглянула на него, быстро вернув взгляд к мужчине в тёмной одежде и маске, напоминающей оскалившегося зверя, похожего на дикую собаку. Капюшона на голове у него не было, поэтому можно было разглядеть тёмные волосы, завязанные в высокий тугой хвост, обмотанный до самих кончиков кожаной полоской.

Антариец взмахнул мечом, будто заявляя о себе. Мужчина возле укрытия Сахарка и её спутников даже не пошевелился. Затем антариец резко сорвался с места и побежал на него. Эльфийка, наблюдавшая за этим, на короткое мгновение закрыла глаза, но почти сразу же распахнула их, получив возможность увидеть, как мужчина поднял с земли что-то навроде куска засохшего пня и бросил его в ноги антарийцу, моментально подскакивая к нему вслед за ним. Этот бросок заставил антарийца споткнуться; мелькнула рука мужчины, которая до этого оставалась незаметной для Сахарка, — и ей она показалась лапой. Антариец напоролся на длиннющие когти, пробившие ему грудную клетку. Мужчина повалил его лёгким движением на землю и перерезал ему горло, выхватил кинжал с одного из ремней, что были на нём. Напоследок он выдернул когти и поднялся, и те поймали малый свет, остающийся от этого очень позднего вечера: тогда-то девушке и стало понятно, что они — не настоящие, но засматриваться на них она не стала — их вид был слишком пугающим.

Мужчина исчез в неизвестном направлении, стоило ей на мгновение отвести свой взгляд, но незадолго после этого что-то приземлилось на их укрытие сверху. Они вдвоём — Сахарок и ученица Портнихи — вскрикнули, когда к ним свесился некто в металлической маске, отображающей мордочку какой-то озверевшей белки. Эльфийка испугалась так сильно, что моментально ухватилась за девушку, находившуюся сбоку от неё, но следующей её реакцией было ударить чем-нибудь по вцепившимся в край проёма пальцам — только они были в печатках с внешней стороной, покрытой сталью, и у Сахарка не было под рукой ничего, что можно было бы счесть пригодным для этой затеи. Впрочем, взглянув на них, незнакомец вернулся в привычное положение, оставшись сидеть на поваленном стволе. Причиной тому была женщина, которую Сахарок видела прежде: она надвигалась к ним бодрым, но не спешащим шагом.

— Оставь, — сказала она отчасти приказным тоном. — Не пугай их.

По мере приближения она скинула с головы капюшон, позволив светлым волнистым волосам, чуть не дотягивающим до плеч, выбиться из-за воротника, и задвинула на лоб свою маску. У неё было приятное с виду лицо, располагающее к себе, хоть и имевшее несколько насупленный вид, но в текущих обстоятельствах это было вполне уместным. Эта женщина, к слову, так же, как и Сахарок с её спутниками, была из эльфийского народа — форма ушей не позволяла в этом сомневаться, как и общая совокупность черт лица, характерная для их соплеменников.

Подойдя поближе к проёму в поваленном стволе, она протянула к ним руку, словно была давно осведомлена о том, сколько людей там находится и как долго, и немного официально произнесла:

— Выбирайтесь наружу. Мы здесь, чтобы помочь вам.

Где-то за деревьями, остающимися за спиной этой женщины, раздался голос, зовущий кого-то по имени; он звучал вовсе не истерично, а просто громко. Там же, неподалёку, за покачивающимися ветвями — судя по всему, кто-то мгновением назад прошёл сквозь них, и Сахарок вновь ничего не заметила, — показался солдат, бросивший в противника кинжал и тем самым задержавший его от нападения на эльфийку и её спутников. Он беседовал с людьми, по чьей тёмной одежде можно было точно сказать, что они представляют нечто общее с женщиной и её спутниками, что сумели дать отпор антарийцам. Это побудило Сахарка собраться и наконец поверить в то, что этот короткий, подобный мгновенному взрыву, но сильно измотавший их всех кошмар закончился. Ученица Портнихи, находившаяся рядом с ней, поверила в это даже быстрее: недолго думая, она подозвала к себе Хорька, который изучал широко распахнутым взглядом женщину, остающуюся снаружи, и тот, проползя за спиной у Сахарка, скользнул к ней. Девушка подсадила мальчишку и передала женщине, после чего выползла наружу сама. Оставшаяся в полом дереве эльфийка вцепилась пальцами в край проёма, но внезапно замерла так, словно кто-то неожиданно возвёл перед ней преграду. Замедлившись, Сахарок взглянула сперва в одну стороны, а затем и в другую. Их ведь было четверо! Во всей этой суматохе она практически забыла об этом.

— Малявка? — немного нерешительно, почти что шёпотом позвала эльфийка, продолжая осматриваться.

В полом стволе было темно, но совсем немного мутного, угасающего света всё же пробивалось в него свозь неширокий проём и тот свободный конец, что оставался по правую сторону от эльфийки. Его действительно прикрывали лишь кусты и через него запросто можно было выбраться наружу. Но если и так, то каким образом та маленькая девчушка смогла это сделать и когда? Кажется, когда они забирались внутрь, она была возле ученицы Портнихи… Или нет? Сахарок не могла вспомнить. Она знала лишь, что светловолосая девочка с притуплённым взглядом карих глаз точно была отправлена внутрь этого дерева, как только они нашли его.

— Малявка! — настойчивее позвала эльфийка, но ответа не последовало — как и каких-либо звуков, которые дали бы понять, что ребёнок находится где-то поблизости.

Чувствуя, как что-то неприятное копошится у неё в груди, Сахарок попыталась самостоятельно выбраться из полого ствола, и у неё это получилось, но когда она оказалась снаружи, стоя на коленях, парень, прежде запрыгнувший сверху на их убежище, подал ей руку и помог подняться. Маска по-прежнему была на нём, и её вид вызывал у эльфийки чувство дискомфорта, вынудившее её поёжиться. Ей страшно хотелось укутаться в своё покрывало, которое служило ей верхней одеждой, чтобы согреться и хоть немного отгородиться от происходящего вокруг, но она потеряла все свои вещи при столкновении с чудищем возле реки; на самом деле это был всего лишь куль, сделанный из старого протёршегося мешка для хранения картофеля, но в нём находилось всё, чем Сахарок нынче располагала, и теперь у неё не было и этого. Но если то тяжёлое время, в котором они жили, и научило её чему-нибудь, так это тому, что прежде всего прочего нужно радоваться своей сохранности, а остальное… Остальное как-нибудь наживётся. Поэтому Сахарок не отчаивалась — лишь только не могла до конца прийти в себя после случившейся встряски, которая сегодня многим, должно быть, прибавила седых волос.