Уже на лету эльфийка сообразила, что было бы целесообразнее остаться с солдатами, но внутренний импульс велел ей не задерживаться на одном месте слишком долго. В какой-то момент ей начало казаться, будто они с маленьким эльфом бегают кругами, но это ощущение исчезло, когда они оба столкнулись с ещё двумя беженцами, выглянувших из лесных теней своими вытаращенными и готовыми уловить малейшее движение глазами. Сахарок узнала их мгновенно: девушка, чуть помладше неё, была ученицей портнихи, и мысленно она так её и называла — ученицей Портнихи, — а рядом с ней стояла, прижавшись к подолу её юбки, девочка, тоже из числа беженцев. Она была чуть старше Хорька, но не настолько, чтобы причислять её к другой возрастной группе. Светлые волосы, прежде выглядевшие шелковистыми и прямыми, теперь сбились возле крупного шерстяного воротника её накидки, а напуганные карие глаза глядели, как ненастоящие. «Должно быть, она сейчас в глубоком шоке», — решила Сахарок и взглянула на девушку, которая позаботилась о ней.

— Где её отец? — полушёпотом спросила она.

Ученица Портнихи покачала головой, подтверждая то, что эльфийка внутри себя поняла ещё ранее. Там, возле реки, она видела, как отца девочки рубанули вдоль плеча; стало быть, рана оказалась серьёзнее, чем можно было предположить, заметив всё это краем глаз. Бедная девочка… Ведь прошло совсем немного времени с тех пор, как чудище у реки погубило её мать.

Как бы там ни было, но оставшиеся в живых не должны были сдаваться.

— Побежали! — велела эльфийка, решительно взглянув на ученицу Портнихи.

Та, невзирая на то, что была с виду более хрупкой, чем Сахарок, подхватила девчушку на руки. Она была нормальным для своего возраста ребёнком, но эльфийка всё равно мысленно называла её Малявкой. Небось, ученице Портнихи было совсем нелегко её нести, но, так или иначе, девушка даже не думала отставать, так что несколькими мгновениями спустя Сахарок даже перестала волноваться об этом, полностью переключившись на то, чтобы выискать, наконец, какое-нибудь убежище. Эта задача затруднялась тем, что за последние годы эльфийка редко бывала на дикой природе, и к тому же ей не давало покоя ощущение, будто время течёт сквозь пальцы, с каждой секундой приближая к ним возможных преследователей, поэтому они должны были суметь оторваться на то пусть и крохотное, но расстояние, чтобы спрятаться. Единственным, что помогало Сахарку справляться, были давние, полу-истёршиеся воспоминания о прошлом, когда она подобным образом пряталась вместе с родителями и другими людьми во время предыдущей войны, но девушке не хотелось лишний раз вызывать в памяти события того времени. На самом деле основным, что она запомнила с тех времён, был приказ, данный самой себе: ни в коем случае не ворошить эти воспоминания, — и все эти годы Сахарок действительно жила так, словно её жизнь началась уже после Второй войны с Антар Ша, в булочной с её приятными ароматами и выделенным ей уголком на втором этаже, под наклонной крышей и птицами, что частенько ходили по черепице, напевая свои песни.

Выбравшись на очередное пустое пространство между деревьями, похожее на небольшой коридор, Сахарок обнаружила, что и здесь были антарийцы. В действительности это был только один мужчина, но он без труда смог бы расправиться с ними четырьмя, поэтому, резко притормозив, эльфийка отступила назад, при этом недоумевая, как этот человек мог оказаться здесь, — ведь ей казалось, что они бежали быстрее и дальше остальных. Инстинктивно ухватившись за руку ученицы Портнихи, будто бы вросшей в землю рядом с ней, Сахарок в спешке попыталась найти какой-нибудь выход. Единственным вариантом было продолжить бегство, но она опасалась, что кто-то из детей может их задержать — например, Хорёк, который бежал на своих двух. Вцепившись взглядом в противника, эльфийка дёрнулась всем телом, передав это ощущение тем, кто был с нею — а всё из-за ещё одного человека, резко выскочившего к ним сквозь кустарник, сметая ветви, попавшиеся у него на пути. Сахарок сразу же определила в нём женщину — из-за роста и фигуры. Она была одета в добротный тёмный костюм, как нельзя лучше подходящий для боя; лицо её было прикрыто маской, на голову накинут капюшон. Эльфийка успела заметить эту маску, лишь когда женщина на мгновение оказалась боком к ней: та изображала морду зверька, больше всего похожего на ласку. Изготовлена она была из металла — отблески света, попадающие на неё, позволяли сделать такой вывод, — и имела длинный мех по сторонам, как если бы у этого существа был воротник из длинной шерсти. Маска не отображала зверька досконально верно: некоторые его черты были немного искажены, что делало её вид в определённой степени пугающим, — если бы женщина высунулась неожиданно и прямо у противника перед глазами, он бы точно испугался. Сахарок тоже встрепенулась, но когда незнакомка помчалась на антарийца, это чувство перемешалось с жарким пылом, который испытала эльфийка, вдруг поняв, что та — на их стороне. Недолго раздумывая — фактически сразу же после того, как она пронеслась сквозь кустарник, — эта женщина уверенно бросилась в сторону противника. За этим было необычно наблюдать уже потому, что незнакомка была типичного для эльфиек роста, а значит — заметно ниже высокорослого антарийца. Тем не менее это не замедлило её хода и не убавило её решимости. Ещё мгновением спустя эта невысокая женщина влетела в противника, будто бы беря его на таран, и это столкновение выдалось настолько мощным и, судя по всему, хорошо поставленным, что антариец оказался на земле. Незнакомка практически упала вместе с ним, но в итоге коснулась ладонями земли, кувыркнулась через него и оказалась за спиной у мужчины. Едва только он приподнялся, женщина быстрым движением натянула между обеими своими руками тонкую нить, взявшуюся у неё неведомо откуда — Сахарок действительно пропустила этот момент, подивившись скорости незнакомки, — и набросила её на шею противника. Параллельно этому она крепко ухватила его ногами и тянула за нить, пока на её месте на шее не начала проявляться кровавая полоса. Сахарок, глядевшая на всё это, почему-то испугалась ещё больше, а потому потянула тех, кто были рядом с ней, за руку, убеждая их побыстрее бежать оттуда.

— Там! — вдруг заявила ученица Портнихи.

Эльфийка хотела отдёрнуть её, чтобы она не говорила так громко, но и сама заметила то же, что и девушка рядом с нею. К тому моменту они выбежали за очередную полосу деревьев, и их взгляду предстал один особо крупный ствол, лежавший на земле. Судя по тому, как трава и мох обросли его, он находился в таком положении уже достаточно давно. Скорее всего, этот ствол был полым, так как возле земли в нём прослеживался длинный проём, выглядевший словно раскрывшийся порез. Сахарок наспех подбежала к нему, не отпуская своих спутников, быстро оглянулась вокруг и наклонилась, заглядывая внутрь. Проём был узким, но они вполне могли протиснуться в него, и эльфийка немедля поднесла к нему Хорька, вынуждая мальчишку заползти внутрь. Следом туда отправились ученица Портнихи и Малявка. Сахарок ещё раз быстренько огляделась по сторонам. Упавшее дерево, само собой, было заметным из-за своих размеров, что натолкнуло девушку на мысль, что оно лежало тут с тех пор, как в этом лесу росли совсем другие деревья, но проём в нём был неплохо прикрыт травой и кустами. «К тому же, — решила эльфийка, подхватывая подолы своих юбок, — если мы пригнёмся, то окажемся ниже уровня земли снаружи». Она была самой высокой из них четверых, поэтому протиснулась внутрь со скрипом, но внутри ствола всё оказалось не так плохо, разве что ей приходилось вдавливаться в кору, чтобы её макушка не выползала за край проёма. Это место и вправду было неплохим убежищем, и теперь единственным, что от них требовалось, было сохранять молчание и по возможности не шевелиться. Самой беспокойной оказалась ученица Портнихи: она то и дело ворочала головой, словно могла высмотреть что-то в темноте полого ствола. Сахарок понимала, что разумнее всего было бы замереть и постараться ничем не выдать своего присутствия, но она всё равно слегка приподнялась, выглядывая сквозь проём, готовая скрыться при первом же признаке опасности. Некоторые люди пугаясь зажмуриваются, но эльфийка, напротив, чувствовала необходимость следить за всем. Первые несколько минут её внимание могли привлечь разве что звуки, раздающиеся то ближе, то подальше, а потом, наконец, объявился и враг. Внутри себя Сахарок понимала, что их шанс просто отсидеться где-нибудь, когда рядом рыщут антарийцы, крайне мал, и потому она ожидаемо напряглась, когда её глаза выхватили возникшего неподалёку от их укрытия человека. Он выглядел так, словно никуда не спешил, и из-за этого сердце эльфийки так бешено заколотилось, что, имей антариец слух чуть-чуть получше, то уже вычислил бы их местоположение — так казалось Сахарку. Другая девушка и дети также замерли; ученица Портнихи скользнула ещё ниже, перевернувшись на спину и глядя округлившимися глазами на эльфийку, словно боялась увидеть что-либо сама, но не хотела оставаться в неведении, а потому рассчитывала разузнать что-то благодаря выражению лица той, что следила за всем этим. Сахарок же не могла отвести глаз, понимая, что это может быть опасным, но в то же время она уверяла себя, что на улице достаточно темно, а перед проёмом растут травы, которые могут помешать антарийцу разглядеть их. И всё же ей казалось, что их обнаружение — всего лишь вопрос нескольких секунд. Эльфийке было страшно, очень страшно, и это чувство напрочь лишило её возможности сделать что-либо, кроме как еле-еле втягивать в себя воздух и пытаться выдыхать его по возможности бесшумно.