Об опасности Сахарка известил свист пронёсшегося по воздуху оружия и женские взвизги. Она сама будто язык проглотила — настолько испугалась, что не смогла даже вдохнуть, не то что кричать. Возможно, это и спасло ей жизнь, потому что в начавшейся суматохе нужно было не поддаваться эмоциям. Эльфийка им, к слову, всё же поддалась, но инстинкт самосохранения, бешено работавший в ней с того самого дня, как она бежала из осаждённого антарийцами города, где до этого жила и работала около тридцати лет, позволил ей быстро сориентироваться и понять, что происходит. А происходила, собственно говоря, облава. Кто на них напал и почему — было легко выяснить, по крайней мере, уже по росту нападавших. Встретить здесь антарийцев практически никто не ожидал, хотя страх перед захватчиками был так силён, что, скорее всего, большая часть беженцев продолжила бы опасаться встретиться с ними, даже находясь в королевском дворце — самом безопасном на данный момент месте эльфийских земель. Сахарок тоже их боялась, и это чувство крепко вцепилось ей в конечности, первые несколько секунд не позволяя даже шевельнуться, но, тем не менее, русоволосой эльфийке удалось стряхнуть его с себя, и именно в то мгновение всё, что в ней было — всё, чем она была — сошлось к тем импульсам и навыкам, которые были нацелены на то, чтобы она смогла выжить.

В их группе, бегущей на восток, были мужчины и даже двое настоящих солдат, но Сахарок давно уяснила, что в таких ситуациях полагаться можно только на саму себя, поэтому она сразу же решила, что в первую очередь ей необходимо укрытие. Вокруг царил хаос, и что-то подсказывало ей, что напавшие на них антарийцы не столь скоординированы, как остающиеся по ту сторону Ангроса солдаты их же войска — скорее всего, эти были какими-то лазутчиками или чем-то вроде того, а это означало, что они, вероятно, не знают точного количества беженцев и не станут выискивать недостающих. Кроме того, Сахарок хорошо разбиралась в кондитерских изделиях и умело работала с выпечкой, но она совершенно не знала, что будет делать, если ей придётся биться. Ей ещё никогда не доводилось держать в руках оружие, а в рукопашном бою она могла максимум кого-нибудь укусить, но в противостоянии с хорошо вооружёнными, крепкими мужчинами этот навык был практически полностью бесполезен. Поэтому, не задерживаясь, эльфийка бросилась бежать. Все остальные беженцы, за исключением нескольких, также бросились врассыпную. Крики, вопли и рычание раздавались со всех сторон, создавая впечатление, словно противник находился сразу и повсюду, но на самом деле это было не так: убегая, Сахарок успела заметить краем глаз нападавших, и на тот момент их было не больше пятерых. Но это не означало, что их не могло оказаться больше, а потому она продолжила нестись вперёд практически без оглядки. Трава после дождя была особо скользкой, и сосновые ветви так и норовили подловить беглянку, но эльфийка пробегала мимо них, и даже если и получала скользящие шлепки, то не обращала на них никакого внимания. Тройной подол юбки сослужил ей не самую добрую службу: хозяйка булочной дала ей с собой свою одежду, и только лишь благодаря ней Сахарок не замёрзла в пути, но сейчас она отяжеляла её, а сами юбки путались вокруг ног. Вцепившись в них пальцами, эльфийка бежала, подёргивая подол, и, не заметив крупной ветки, лежавшей в траве, споткнулась, едва не зарывшись носом в землю, — но встала настолько быстро, что казалось — будто вспорхнула.

Неясным образом почувствовав, что какие-то люди бегут в её сторону, Сахарок вырвалась вперёд и свернула, сама ещё толком не зная, куда она бежит. Здешний лес был достаточно редким — даже, можно сказать, это была опушка с длинной травой и кустами папоротника между растущими особняком хвойными деревьями, — но в некоторых местах он сгущался, подхватывая эльфийку мыслями об убежище; тем не менее она пока ещё не рисковала останавливаться. Ей вообще казалось, что в таком состоянии она была готова бежать до самой столицы — но как бы далеко она ни оказывалась от места стычки, складывалось впечатление, словно та преследовала её. Стоило Сахарку немного замедлить шаг, чтобы прислушаться к своему окружению и отдышаться, как её прихлестнуло раздавшееся из-за спины мужское пыхтение. Эльфийка сорвалась с места и метнулась вправо, за ближайшей сосной едва не столкнувшись с маленьким мальчишкой. Это был Хорёк — беженец из её группы. Его имени девушка не знала — прозвище было дано ему тайно и ею же, — но мальчуган путешествовал вместе с матерью и держал путь в столицу, к отцу.

— Где твоя мама? — поспешно спросила она, наклоняясь к маленькому эльфу и заглядывая ему в лицо широко раскрытыми зелёно-карими глазами.

Он был в том возрасте, когда детишек начинают обучать грамоте, и в целом его можно было назвать смышлёным мальчишкой, но он был слишком мал, чтобы справляться с чем-либо самостоятельно. Сахарок не имела опыта тесного общения с детьми, но какой-то внутренний инстинкт не позволил ей просто пройти мимо. Хорёк в ответ на её вопрос взглянул в ту сторону, откуда они прибежали, и эльфийка осознала всю глупость своего вопроса. Где бы ни находилась сейчас его мама, он оказался здесь один, а потому ничего, кроме как схватить его за руку и дальше бежать уже вместе, ей больше не оставалось. Хорёк, надо отдать ему должное, не плакал, и на его лице застыло выражение растерянности, смешанной с долей испуга, — но первого всё же было больше. Девушке это было на руку, потому что, устрой маленький эльф истерику, он бы подверг их ещё большей опасности, чем та, в которой они уже находились. Так у них хотя бы был шанс отойти чуть подальше и, спрятавшись где-нибудь, переждать момент, а потом, в зависимости от того, кто после сражения останется в живых, вернуться к остальным или же бежать прочь. Сахарок даже близко себе не представляла, что она будет делать, если такое случится, но это не было причиной останавливаться.

Крепко держа мальчишку, эльфийка неслась вперёд, несколько раз подумав о том, чтобы подхватить его на руки, но это сильно замедлило бы её, поэтому она решила, что лучше уж пусть он полетает на некоторых отрезках пути, чем они оба погибнут. Такая «возможность» представилась им всего несколько мгновений спустя. Из-за странной растительности, в некоторых местах из стоящих поодаль друг от друг деревьев перерастающих в рощицы, Сахарок не могла как следует просматривать округу, а потому напоролась на антарийца; но, к счастью, он оказался на достаточном расстоянии от них с Хорьком, да ещё и в компании тех двух солдат, которые пришли сюда вместе с беженцами. На мгновение застыв на месте, эльфийка, не моргая, уставилась на них. Тот, что был постарше и повыше ростом, держал руку согнутой и приподнятой — словно хватался ею за что-то и оттягивал это назад; но кроме магической энергии в ней больше ничего не было. Будто бы полупрозрачные растрепавшиеся нити — такие иногда получались, когда девушка в булочной раздувала сахар, делая из него воздушную сладость, — тянулись от стоящего напротив него антарийца и, разделяясь, крепились к пальцам солдата. Тот потянул за них, и антариец опустился ещё ниже, хотя ноги его были настолько согнуты, что ему проще было бы встать на колени. Казалось, словно эта магия втягивала в себя свет, из-за чего всё вокруг неё выглядело темнее, чем должно было быть, — хотя был уже вечер. «Я и не знала, что он — маг», — подумала Сахарок, переводя взгляд на другого солдата, стоявшего за спиной у антарийца. Это был симпатичный парень, не такой угрюмый, как его товарищ, и, можно даже сказать, что видный — они с эльфийкой несколько раз переглянулись за время, проведённое в пути, но до разговора дело так и не дошло.

— Девушка, пригнись! — заметив их с мальчишкой, крикнул он.

Сахарок коротко оглянулась и, заметив антарийца на отдалении нескольких метров позади себя, быстро последовала приказу. Солдат носил при себе несколько больших кинжалов, расширяющихся ближе к острию, со сверкавшими на солнце лезвиями — явным признаком тому, что он нечасто использовал их, отдавая предпочтение мечу, висевшему у него на поясе, — и кинул одним из них в противника. Эльфийка могла бы испугаться, если бы уже не была напугана, но оружие, попавшее в цель, произвело на неё иное впечатление. Взглянув на солдата, бросившего его, девушка успела заметить, что его товарищ-маг дёрнул рукой, державшей «нити», назад, через плечо, и антариец, дёрнувшись, рухнул вперёд. Мгновением после оба солдата перебросили своё внимание на двух других противников, вышедших к ним из-за ближайшего смешения деревьев и кустов, а Сахарок, проглотив свернувшуюся в клубок слюну в глотке, крепче сжала руку мальчишки и бросилась бежать.