Прислонив мужчину к стене, Криандра переглянулась со своим серокожим помощником, и они оба побежали вокруг дома, чтобы попасть во внутренний двор. Торкка почему-то замешкался, и девушка оказалась в нём первой. Ветер гудел вокруг неё, и лошади, стоявшие в стойле, мотали головами, но молчали, будто их беспокоил лишь беспорядочный вид их грив. Где-то за их спинами, дальше в лесу, взгляд девушки ненароком запнулся о чью-то фигуру. Криандра моментально оцепенела, одновременно присматриваясь к ней и желая отвернуться. Испуг лизнул её изнутри холодом бо́льшим, чем тот, что был снаружи. Криандра не могла сдвинуться с места, так и застыв в нескольких шагах от дома и не решаясь ступить вперёд. Кто знает, удалось бы ли ей преодолеть себя достаточно быстро, если бы не Торкка, подошедший сзади и пожавший ей плечо? Зеленоглазая оглянулась в его сторону, а затем вновь устремила свой взгляд в сторону фигуры, ныне уже исчезнувшей со своего места. Укол страха, такой живой в её груди, не позволял в полной мере признать, что это могло быть игрой теней, подкреплённой разыгравшимся воображением. Но Криандра всё же заставила себя ринуться вперёд, хотя и не обрела уверенности в том, что было призвано рассеять её внезапную напряжённость.
Подойдя к стойлу, девушка протянула руки к одной из лошадей и положила ладонь ей на шею. Животное ничуть не испугалось её, словно загодя знало, с каким намерением зеленоглазая приблизилась к ней. Криандра посмотрела сперва на неё, затем — на вторую лошадь. Обе они были относительно спокойными и бесспорно добрыми животными. Девушке было не по себе из-за необходимости сделать выбор: одна из них должна была обрести свободу, а другая — остаться здесь, — но, учитывая, сколь непредсказуемой была сама жизнь, нельзя было сказать наверняка, как сложится судьба каждой из них. Тем не менее Криандра, склонная верить в то, что у пленника всё получится, предполагала, что лучшее будущее всё же ждёт ту лошадь, которая сегодня понесёт его прочь отсюда. И как она могла выбрать, когда обе они заслуживали этого? «Всё будет хорошо», — повторила Криандра слова, которыми неоднократно пыталась ввести себя в состояние нерушимой веры в лучшее, и прижалась ненадолго лбом к носу лошади, также коснувшись рукою головы той, что стояла рядом с ней. В итоге зеленоглазая всё же остановила свой выбор на лошади в яблоках, ближе к которой она находилась, — из-за большего характера, который та проявляла во время поездки сюда; а Криандре был необходим скакун, который не испугается ни леса, ни возможных трудностей на предстоящем нелёгком пути. Перенеся руку на уздечку, зеленоглазая взглянула на верёвку, за которую хитроумным образом была привязана лошадь, и перенесла этот взгляд на своего серокожего помощника. Торкка в ответ ощерился, продемонстрировав ряд небольших, но острых треугольных зубов, и, взявшись за верёвку, начал грызть её, после чего оборвал ослабевшие путы рукой. Криандра одобрительно кивнула ему, подняла глаза к макушке лошади и вывела её из стойла. Мороз полз у неё по спине из-за близости заброшенного колодца, находившегося совсем рядом, но девушке было невыносимо тревожно просто думать о нём, совсем уж не говоря о том, чтобы глядеть в его сторону, так что она избегала этого действия до самого конца, пока они с лошадью не зашли за угол дома и не оказались на узком заднем дворе.
Пленник не терял времени зря и, присев на землю, разминал ноги, потирая их руками. Когда Криандра приблизилась к нему, он поднял голову, и ей стала явно видна готовность мужчины поскорее уйти отсюда. Зеленоглазую радовало это, но, с другой стороны…
Торкка опередил её и помог пленнику подняться. Криандра подвела к нему лошадь и будто бы замерла ненадолго. «Ещё немного, — подумала она, — и он навсегда покинет это место».
— Седла у нас нет, — тихим тоном предупредила зеленоглазая, взглянув на скакуна и вновь скользнув ладонью по его носу.
Мужчина, отпущенный серокожим существом, преодолел крошечное расстояние в два шага и сам коснулся лошади, заглядывая той в глаза. Лошадь, в свою очередь, водила взглядом из стороны в сторону, не проявляя никаких признаков тревоги. Похоже, она чувствовала, что никто из остановившихся возле неё не представляет собою опасность. «Всё верно», — согласилась с нею Криандра. Животные ведь чувствуют злость, исходящую из людей, и потому защищаются от неё, как только могут. Это было ещё одним поводом для зеленоглазой посчитать пленника хорошим человеком, достойным всего того, что они с Торккой сделали для него.
— Я… — ответил мужчина, и что-то сбилось у него в горле. Глухо кашлянув два раза, он всё же продолжил: — … хороший наездник.
Перенеся взгляд с лошади на девушку, он посмотрел на неё так, словно ему было что добавить по этому поводу, но ситуация не располагала к продолжительным душевным разговорам. «Обязательно расскажи об этом кому-нибудь, — мысленно поддержала его Криандра. — Вспомни, кем ты был. Собери себя заново — из старых и новых вещей. Но главное — сперва обязательно выберись отсюда». В последнем она принимала участие, и остававшееся дело, которое она ещё должна была сделать, тоже было весьма малым. Пока Торкка помогал пленнику взобраться на лошадь, взваливая его на неё, зеленоглазая девушка подобрала с земли вещи, которые заранее приготовила.
— Вот, — сказала Криандра, когда мужчина наконец оказался верхом на лошади и начал подтягивать к себе поводья; Торкка же придерживал животное. — Здесь есть еда и вода. Надолго их не хватит, но в еду я добавила немного тонизирующего вещества — оно хорошо утоляет голод и придаст дополнительные силы.
Потянувшись к пленнику, зеленоглазая передала ему мешок, сшитый из двух кусков старой ткани, с лямкой из весьма трухлявой верёвки — туда она сложила все упомянутые вещи. Видя, что мужчине сложно держать его в руке вместе с поводьями, ещё и прикладывая отдельные усилия, чтобы удерживаться на лошади, Криандра взглянула на Торкку, и её серокожий помощник, пристав на корточки, взял этот мешок и забросил на пленника, так что лямка легла по диагонали через его грудь.
— Пойдём… — всё ещё держась не слишком крепко, вдруг сказал мужчина, обращаясь к Криандре и попытавшись протянуть ей руку, — со мной.
Едва ли в тот момент было что-то, чего зеленоглазая желала бы больше. Вид всадника и лошади, готовой пуститься галопом, чтобы унести его куда он только пожелает, тревожил её до глубины души. Криандра отказывалась признаваться себе в этом, но ей было равносильно радостно и больно отпускать его — не потому, что она сомневалась в своём поступке, а потому, что он был близок к тому, что оставалось недосягаемым для неё. Но в эту самую минуту зеленоглазая по крайней мере могла представить себе это: вот, она берётся за руку пленника, вскарабкивается на лошадь, и она уносит их отсюда, а затем они находят какой-нибудь город или эльфийский лагерь, или хотя бы одного-единственного Пламеносного…
Криандра помотала головой, выдавив из себя улыбку, до того отдающую горестью, что любой бы понял, что прячется за нею. Возможно, именно поэтому мужчина ни о чём не стал спрашивать — всё и так открылось его понимаю всего-навсего сквозь один взгляд, которым он оглядел девушку.
— Госпожа… — наконец сказал пленник, — что я могу сделать для тебя?
Обессиленность вновь дала знать о себе, и голова мужчины качнулась, перемещая его взгляд на лошадиную шею и струящуюся в движении гриву. «Госпожа…» — раздалось эхом в уме Криандры. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз слышала это обращение по отношению к себе? Это было в эльфийском лагере, когда она ещё представала перед окружающими в качестве ученицы лекаря и строила планы по возвращению домой. Казалось, что то́ было совершенно иное время — такое далёкое и лишённое правдоподобности, словно промелькнувшие в памяти обрывки сна. Слова мужчины застряли цепким крючком в груди зеленоглазой, готовые потянуть её вслед за ним. Лошадь, доныне спокойная, не просто заходила, а тревожно затанцевала под пленником, так что ему приходилось прикладывать все свои усилия, чтобы не свалиться с неё, а Торкке — удерживать её достаточно крепко, чтобы она не сбросила с себя седока, но при этом не переусердствовать, чтобы не напугать её ещё больше излишним применением силы. Криандра отчётливо видела, что лошадь начала вести себя совсем не так, как прежде, и это подстегнуло её, сбив в кучу мысли, которые нужно было рассортировать, чтобы ответить пленнику наиболее полезным для неё образом. Спешка давила на девушку, превращая всю её рассудительность в сущую бессмыслицу. Она видела, как мало времени остаётся на то, чтобы дать верный ответ, но не могла собраться и сказать то, что могло в будущем спасти её. Такой шанс представлялся чрезвычайно редко, и его нужно было использовать с умом. Так что же сказать? Пока Криандра обрабатывала всю необходимую информацию внутри себя, лошадь становилось всё нетерпеливее — она даже замотала головой, показывая готовность ударить серокожее существо, удерживающее её, и пуститься в бешенную скачку.